Боясь тебя (ЛП)

— А если он сбежит? — Я не мог сдержать раздражение в своем тоне. — Что, если он выставит остальные фотографии? Если они у него есть, значит, у него есть фотографии Шелдон, Уиллоу и Лэйк. Мы не можем ими рисковать.

— Но мы должны что-то сделать, иначе мы рискуем.

— Кинан, нам нужно сделать все с умом. — Напряжение в комнате повысилось на одну или две ступени, и я понимал, что он был зол.

Его глаза сузились, становясь темнее с каждой секундой, когда его губы скривились в усмешке.

— А ты у нас полон спокойствия? Поделитесь тогда, пожалуйста, своим представлением о полном спокойствии? Было ли оно у тебя, когда ты убил нашу мать?

— Не. Время. Для. Этого.

— Давай кое-что проясним. Единственная причина, по которой я не выгнал тебя вместе с отцом, — это то, что мне нужно было знать, насколько ты облажался. Мы не кузены, мы не друзья и определенно не братья.

— Ты закончил? — он только посмотрел на меня в ответ. — Ты можешь ненавидеть меня, но я всегда буду защищать тебя. Я облажался, Кинан. Я, черт возьми, предупреждал тебя много лет назад… Я нехороший человек.

— По крайней мере, мы знаем, что ты можешь сказать правду.

— Я никогда не лгал тебе.

— Но ты определенно упустил много важного дерьма. Довольно удобно, не правда ли?

— Я не знал, что она наша мать.

— Это не имеет значения. Она могла быть чьей-то матерью, но для тебя это не имело значения. Ты все равно ее убил бы.

— Ты не понимаешь, о чем, черт возьми, говоришь.

— Я знаю достаточно.

— Ты ничего не знаешь, кроме того, что рассказал тебе Митч.

— Ты тоже не стал говорить иначе.

Я не осознавал, что мы кричали, пока не вошла медсестра и не приказала нам уйти. Часы посещения закончились.

— Они уйдут. Я останусь, — сказал я медсестре.

— Я не хочу, чтобы ты был здесь.

— Не будь сопляком.

— Хорошо. Тогда ты мне здесь не нужен.

— Жестко. Ты не останешься здесь один.

Прежде чем я успел возразить, он позвал медсестру, ожидавшую у двери.

— Я хочу, чтобы его удалили из моего списка вип-гостей.

— Хорошо, милый, — хмыкнула медсестра. Когда она обратила внимание на меня, ее глаза расширились в том знакомом взгляде похоти. Она двинулась, словно собираясь вывести меня, но один взгляд на мое лицо заставил ее остановиться.

- Киран, иди, — предложил Дэш хриплым от раздражения голосом. — Просто иди. Я останусь с ним.

* * *

— Убей его. — Нож пронзил плоть.

— Еще раз.

Звук разрываемой плоти и текущей крови, сочившейся из тела мужчины, смешивался с бесстрастными командами Фрэнка.

— Глубже вонзи в него нож, мальчик. Вот так, — поддержал он, когда я подчинился.

Глубокое и тревожное чувство продолжало скапливаться в моем животе, когда я бездумно вонзал нож в связанного человека. Руки, ноги и даже колени. Хуже всего был тошнотворный хруст костей.

Его крики заглушал кляп, но его глаза смотрели и умоляли меня, пока он держался за ту маленькую надежду, которая у него была. Даже сейчас я видел, как жизнь уходит из его глаз, пока использовал его для практики.

— Считай их своим холстом, — говорил мне Фрэнк.

Они никогда не позволили бы мне убить их. Мне пришлось сначала мучить их болью, которая искалечила бы, но не убила.

Я больше не был уверен, что это то, что должны были делать другие люди. Лили сказала, что это неправильно, когда я наконец признался ей. Не знаю, почему я рассказал ей о том, что они заставляли меня делать. После месяца, когда она так и не сдалась, Лили стала той, с кем можно было поговорить, а когда она все еще не поддавалась тому, что они хотели, она стала тем, кого нужно защищать.

Лили.