Бояться поздно

Алиса застыла. Аля уставилась на нее, стараясь не выдавать отчаяния. Тут Марк гаркнул из другого угла гостиной, что-то грохнуло об пол, кто-то захохотал, Тинатин принялась ругаться, а Аля вздрогнула, моргнув заслезившимися глазами. Поэтому она не была уверена, показалось ей в полумраке, или лицо Алисы вправду чуть поменялось, грубея и набухая, как видео при слабом сигнале.

Так, подумала Аля. Только этого и не хватало. То есть это тоже игра? И Алиса ее часть? И все вот это тоже? А если так, что Алиса подскажет-то? И что мне теперь…

– Садриевич, – сказала Алиса возмущенно. – Ты чё? Помню, конечно.

А имя как, чуть не спросила Аля и тут же сама вспомнила с облегчением: Рашид. Рашид же Садриевич же. И облегченно засмеялась, глядя на Алису, которая, невольно улыбаясь, пыталась уточнить:

– Так что там с отчеством, объясни!

– А, напридумывала просто, сейчас поняла, что глупости, забудь, – сказала Аля, любуясь Алисой.

Говорят же «живое лицо». У Алисы оно было живым в кубе и на стероидах. Вроде обычное, легко краснеющее – щеки, прямо скажем, толстоваты, хотя без них была бы уже не Алиса, – но очень живое, как и вся Алиса.

Лезет чепуха в голову, подумала Аля, понемногу успокаиваясь и на всякий случай перебирая имена всех родственников, которых могла навскидку вспомнить. Больше дырок в сознании вроде не было.

– Девчонки, ну что вы там встряли? Шашлык готов! – заорал Марк, стремительно выпадая в осадок к ногам Али уже по третьему разу. – Стынет, черствеет, всё вот это, айда скорей!

И Марк тоже настоящий, живой и душный. Игровой персонаж так не бесит.

Разве что очень проработанный персонаж в очень грамотно построенной игре.

А эта игра очень грамотная и старательно сделанная – Аля убедилась.

То есть, может, все это – тоже часть игры?

И, может, все это время я из нее ни разу не выходила, а так и слоняюсь по кругу на автосейве, меняются только уровни прохождения?

Хоть какое-то объяснение.

Если считать его рабочим, то что получается?

Получается, игра идет все это время.

Выход из нее и будет выходом из петли. Не факт, но очень возможно.

И, значит, ключи, улики и указания на суть преступления и его организаторов надо искать прямо сейчас. Прямо здесь.

– Айда, – сказала Аля, встала со скамьи, попутно помогая подняться Алисе и мешая подняться возликовавшему Марку. – Раз все готово, надо приступать.

И они пошли по месту будущего, прошлого и бесяче настоящего преступления.

Часть четвертая Въезд

1. Учимся высвобождать пространство

– Бери-бери, пока горячее. Бери, говорю!

– Не, спасибо, я барашка подожду, – сказала Аля.

– О! – обрадовался Марк и, роняя все вокруг, вчесал к мангалу.

Карим, подмигнув Але, тут же сдвинулся так, чтобы вернуться Марку было некуда. Аля благодарно кивнула.

Предыдущие – из прошлых не петель даже, а жизней – шашлыки до сих пор стояли пробкой в горле и жгли желудок. Пустота желудка никак этому обстоятельству не мешала.

Пожевать что-нибудь надо, а то не отстанут.

Аля схватила ломтик огурца и принялась грызть его, всматриваясь в компанию – впервые, кажется. Осмысленно уж точно впервые. Да и неосмысленно рассматривать она до сих пор стеснялась.

Поздно стесняться. Пора думать.

Сидят, жрут, хохочут. Вроде искренне, увлеченно и неподозрительно. А чего им подозревать, для них всё тут впервые, интересно и вкусно. Одна я, как тот Чебурашка из папиного анекдота, шоколадку в четвертый раз ем – да и не в четвертый уже, а в десятый, что ли. Или в двенадцатый? Неважно. Ближе к делу. Которое я расследую.

Суть преступления более-менее понятна: что-то, связанное с нашим застреванием. Само застревание на преступление явно не тянет, так? Так. Значит, тут схема, как в каком-нибудь древнем детективе, где всякая странность служит прикрытием чего-то преступного. На этом построена куча историй про Холмса, от «Союза рыжих» до «Собаки Баскервилей».

Застревание – штука странная, факт. И необъяснимая. Не бывает же инструментов, которые могут загнать человека в виртуальную реальность, прикнопив так, чтобы он бегал по кругу, не имея возможности вырваться.

В «Собаке Баскервилей» тоже была мистическая подкладка. Но Дойл, мама говорила, увлекался мистикой и спиритизмом, вот и нагонял туману в каждую историю, способную это стерпеть. В любом случае тут же у нас не история, а жизнь. И не викторианская туманная Англия, а современный снежный Татарстан.

И игровая вселенная, которую Аля толком так и не изучила. Сегодня же возьмется. Хм. Сегодня же – это прямо метко подумано. Как будто можно хоть что-то сделать не сегодня же.

Сосредоточимся на окружающих.

Еще бы я в людях разбиралась, подумала Аля сердито. С которыми встретилась только утром. Как в них разберешься, когда их так много и все такие разные?

Будем искать общее.

Ну возраст. И то не у всех – Володя явно постарше, Тинатин вроде тоже. Марк наоборот или просто инфантил.

Что еще нас объединяет? Эта база. Кринж или база, ха-ха. Оба варианта верны, ха-ха-два.

Почему мы все здесь? Из-за игры. Какой? Которая «это просто».

Конкретнее: что это за просто игра? Что мы про нее знаем?