Бояться поздно

Карим с Алиной дуркуют, поняла Аля, давя нахлынувший ужас, потому что силуэты были заметно мельче, чем Карим, и гораздо крупней, чем Алина, и резко обернулась. Вернее, попыталась.

Краем глаза она успела заметить, что силуэты выросли и затенили весь экран – очень быстро, гораздо быстрее, чем в игре, в жизни и где бы то ни было. Всё перевернулось и разъехалось, в горле стало неудобно. Что-то сильно ударило по плечу, резкая боль проткнула шею и тут же унялась, а в горле забулькало горячее препятствие, обдирающее нёбо и не дающее вдохнуть. Аля со свистом выдохнула, стало полегче, но тут же горячая жидкость, от которой всё садняще немело, натекла в рот и нос, а потом, быстро холодея, тронула щеку. Дышать не получалось, попытки вдохнуть сопровождались оглушительным подчавкивающим бульканьем, которое наверняка раздражало и смешило ребят.

Аля попробовала не дышать. Так было легче.

Перед глазами мелькнул темный пушистый хвост и тут же отдернулся. Кошка, подрагивая лапами, отошла неправильным образом – вверх и в сторону. Кошки ходят поперек, вспомнила Аля и сообразила, что это сама она приняла неправильный образ и лежит щекой в пол. А кошка просто отходит подальше от лужи, отряхивая лапы. Точно так же, как брезгливо дрыгает подушечками Свен – вот, помню же, обрадовалась Аля сквозь клекот в горле и ушах, – вляпавшись в павшую на пол каплю. Только белая кошка с темным хвостом стряхивала не воду, не чай и не варенье. Кровь она стряхивала.

Ее, Али, кровь.

Аля с сипением и бульканьем вдохнула последний раз и оторвала лоб от спинки переднего кресла.

Часть пятая Наезд

1. Безнадежно и страшно

Теперь она шарахалась от каждой тени. Не только в игре, но и в жизни. Хотя какая это жизнь, подумала Аля и не смогла вспомнить, когда и про что думала ровно такими же словами.

Она полагала, что давно привыкла умирать. Смерть – единственное, что гарантированно ждет каждого из нас. Ну да. Смерть всегда неожиданна. Пожалуй. Умираешь, как и живешь, лишь однажды, при этом семи смертям не бывать, а одной не миновать. А вот с этим в эпоху видеоигр поспорили бы многие. Но не Аля.

Смерти в игре и назойливые прерывания жизни наяву были досадными помехами. Смерть за пределами игры, непонятная, быстрая и почти безболезненная, к тому же мгновенно перескочившая в следующий виток жизни, должна была, по идее, восприниматься так же.

Она оказалась невыносимо жуткой, мерзкой и унизительной.

Она не должна была повториться.

Ни в коем случае.

После нее все было другим, хотя вроде бы осталось таким же, как прежде. Хрип, с которым Аля восстала от кошмара, услышала только Алиса, но она лишь задала пару вопросов, сочувственно приобняв Алю, и тут же принялась решительно выталкивать ее из кресла – подъезжаем же.

Аля покорно встала и оделась, покорно прошагала через вагон и сошла на перрон, покорно дошла до машины, покивала, растягивая резиновые губы, Тинатин и Володе и потом покорно брела по снежной дороге, снова кивая, снова растягивая губы и старательно обходя по снежным гребням исчеркавшие дорогу тени.

Было безнадежно и страшно. Безнадежно страшно, страшно безнадежно.

Она не смирилась, конечно, с бестолковым накидыванием петель «электричка – лес – база – игра – электричка», но привыкла – и к ним, и к тому, что переход одного витка в другой нельзя контролировать, зато можно быть к нему готовым. Захожу в игру – вылечу из нее в следующий виток через несколько минут, не захожу – вылечу, когда засну или попробую покинуть локацию. Называть локацией то, что Аля привыкла считать реальностью, не хотелось, но с фактами приходится считаться. Хочешь ты этого или не хочешь, но, если самая разреальная реальность ведет себя как то ли затянутый пролог видеоигры, то ли предварительный уровень для подготовки и прокачки необходимых навыков, и если, это самое главное, она умеет в автосейв, который и отличает игру от жизни, значит, это игра, а не жизнь.

В жизни автосейвов не бывает.

К неожиданной смене уже привычного правила, к бесцеремонному и грубому сбросу в точку автосейва посторонними руками, к тому, что ей перережут горло и оставят захлебываться кровью на полу, Аля готова не была. И не будет.

Она механически шагала, кивала, улыбалась, разок даже что-то ответила – вроде впопад, но больше никто ни о чем не спрашивал, только Алиса время от времени приближалась и заглядывала в лицо, однако, когда поняла, что Аля не намерена объясняться и норовит обойти ее так, чтобы не зацепить тень, поджала губы и отвалилась за пределы поля зрения.