Бойня

Котопакси в отличие от Каскада буквально завалил меня информацией в основном о том, что он чувствует себя хорошо, что он не имеет ничего против холодной погоды, что он не участвовал в скачках с Рождества и рад снова очутиться на ипподроме. Январь был снежный, в начале февраля стояли морозы — а такие страстные поклонники скачек, как Котопакси, не любят подолгу застаиваться в конюшне.

Уайкем — в отличие от большинства газет, — не ожидал, что Котопакси одержит победу в Ньюбери.

— Он еще не готов, — сказал он мне по телефону накануне вечером. Он наберет форму только к самому Большому национальному. Приглядывай за ним, Кит, ладно?

Я пообещал, что буду приглядывать за ним, ну а теперь, после Каскада, собирался исполнить это обещание как можно тщательнее. Остерегаться Мейнарда Аллардека и послать к черту этого принца Литси. Мы с Котопакси прошли дистанцию осмотрительно, собранно, аккуратно подходя к каждому препятствию, чисто взяли их все одно за другим, радуясь своей ювелирной работе и не тратя лишнего времени. Я достаточно размахивал хлыстом, чтобы создать иллюзию, что мы полностью выложились на финише, и пришел третьим — неплохо, обнадеживающе близко к выигрышу. Хорошая тренировка для Котопакси, залог будущего успеха для Уайкема, радостное предвкушение для принцессы.

Во время скачки в ложе ее не было. Не появилась она и там, где расседлывают лошадей. Дасти бормотал что-то невнятное по поводу ее отсутствия.

Я поспрашивал в весовой, не просила ли она мне что передать, но безрезультатно. Я снова переоделся к пятой скачке, а потом сменил жокейский костюм на обыкновенный и решился все же зайти в ее ложу, как делал каждый раз по окончании скачек, спросить у официантки, которая там прислуживала, не знает ли она чего-нибудь.

Принцесса имела собственные ложи на нескольких ипподромах, и все они были отделаны одинаково — в кремовых, кофейных и персиковых тонах. В каждой были обеденный стол и стулья, чтобы можно было перекусить, а за ними стеклянная дверь, ведущая на балкон. Она регулярно принимала там знакомых, но сегодня ни ее, ни знакомых не было видно.

Я коротко постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, повернул ручку и вошел.

Стол, как обычно после ленча, был отодвинут к стене, чтобы освободить место, и на нем было расставлено все, что требуется к чаю: маленькие сандвичи, пирожные, чашки с блюдцами, спиртное, коробки с сигарами. В тот день все это было не тронуто, и в комнате не было официантки, которая разливала чай и всякий раз с улыбкой спрашивала, класть ли мне лимон.

Я подумал, что в ложе никого нет, но ошибся. Принцесса была здесь.

Она сидела на стуле. А рядом с ней молча стоял человек, которого я не знал. Он не был похож на одного из ее знакомых. Немногим старше меня, стройный, темноволосый, с твердым профилем и решительным подбородком.

— Принцесса... — начал я, войдя в комнату. Она повернула голову в мою сторону. На ней все еще была соболья шубка и русская шапка, хотя обычно она снимала уличную одежду, когда входила в ложу. Она смотрела на меня невидящим взглядом. Глаза у нее были пустые и остекленевшие. «Шок», — подумал я.

— Принцесса! — встревоженно повторил я. Тут заговорил незнакомец.

Голос у него был под стать профилю и подбородку: решительный, уверенный, полный внутренней силы.

— Убирайтесь! — сказал мужчина.

Глава 2

И я убрался.

Я не собирался влезать без приглашения в личные дела принцессы. Это чувство оставалось со мной до тех пор, пока я не спустился вниз.

Но к тому времени, как я вышел на улицу, я уже пожалел, что удалился так поспешно, даже не спросив, не могу ли я чем-нибудь помочь. Слишком уж настойчивым был безапелляционный тон незнакомца. Поначалу я решил, что он всего лишь защищает принцессу, но теперь, оглядываясь назад, я не был так уверен в этом.

Я подумал, что, если подожду, когда она спустится вниз, хуже не будет. Ведь спустится же она рано или поздно! Надо выяснить, как обстоит дело. Если незнакомец по-прежнему будет с ней, если он так же решительно отошлет меня, если она будет ожидать от него поддержки, тогда я по крайней мере дам ей знать, что в случае чего она может на меня рассчитывать.

Я прошел через ворота паддока к автостоянке. Шофер принцессы, Томас, как обычно, ждал ее в ее «роллс-ройсе».

Мы с Томасом почти каждый день встречались и здоровались на автостоянке. Томас, флегматичный лондонец, спокойно читал книжку, не обращая внимания на спортивные страсти, кипящие вокруг. Большой и надежный, он возил принцессу уже много лет и знал ее жизнь не хуже любого из членов ее семейства.

Он увидел меня и помахал рукой. Обычно вскоре после того, как я выходил из ложи принцессы, появлялась и она сама, так что мой приход был для Томаса сигналом заводить мотор.

Я подошел к нему, и Томас опустил стекло, чтобы поболтать.

— Ну что, она идет? — спросил он.

Я покачал головой.

— Там с ней какой-то человек... — Я сделал паузу. — Вы его не знаете? Довольно молодой, темноволосый, худощавый?

Томас поразмыслил и сказал, что не припомнит такого. А почему это меня тревожит?

— Она не смотрела последнюю скачку.