Боишься? (СИ)

Мутанта перекосило. Что он собирался делать в ответ на оскорбление, никто не узнал потому, что ответила ему Перси. Вежливо ответила:

- Маму зовут Ли. А я Ра.

- Странные имена!- скривился хэд.

Девочка мило улыбнулась:

- У вас тоже необычные имена. Дикие... для слуха.

Оба мутанта, как собаки, почуявшие дичь, навострились на девочку. А она "отвлеклась" и принялась играть с какой-то игрушкой для малышей. Достоверно. Будто ей на самом деле интересно.

Она что? Скажет им, что узнала на лекции в академии, куда как-то притащил её папа, что заложникам ни в коем случае нельзя сообщать свои настоящие имена? Что для заложников, которые могут стать приоритетной целью, это и вовсе смертный приговор?

Она, может быть, и кажется маленькой, этим дикарям, но прекрасно понимает: благодаря папе, они с мамой самые что ни на есть приоритетные цели. Если до кого-нибудь из этих диких дойдёт на что их можно обменять и как за них будут торговаться, их шансы на выживание упадут до нуля. А с шансами и так негусто...

Она не стала цепляться за маму, когда та уходила с мутантом. Ничего это не дало бы! Только позориться перед ними! Мама сама обняла её. Присела, заглянула в глаза и шепнула:

- Завтра вернусь. Продержишься?

Девочка растянула онемевшие губы в улыбке и шепнула в ответ:

- Ради тебя, сколько угодно!

Мама поцеловала её и ушла. А эта ведьма, из страшной сказки, спросила её:

- Сколько тебе?

- Семь,- ответила Перси.

Возраст тоже нельзя никому сообщать. Поэтому она и не скажет, что ей скоро восемь. Ведьме было всё равно. Она говорила сейчас о другом. Кивнула на дверь, куда ушла мама и сказала:

- Достаточно взрослая, что бы понимать... Понимаешь?

Конечно! У них тут все "достаточно взрослые". Интересно, они детишек, только вылезших из пелёнок, тоже заставляют заниматься "этим"?.. Конечно, она не ответила так грубо! Она ответила ведьме очень вежливо:

- Понимаю... Что я вас всех ненавижу.

Нёрс задумчиво смотрела в глаза этому ребёнку. Странная девочка. И бред этот её звучит как декларация о намерениях. Неужели все за Барьером такие странные? Спросила с любопытством:

- Учиться у меня тебе это не помешает?

- Нет,- спокойно ответила девочка и принялась помогать ей убирать со стола.

Мел заметила, уже к самой ночи. Что девчонка совершенно не раздражает её, как бывало с ней частенько. Она не была шумной, не задавала глупых вопросов, не крутилась под ногами. Нёрс знала, что она не лучший компаньон для кого-то. Сложный характер! Потому она, наверное, и осталась одна... А, может быть, потому, что свобода для неё значила так же много, как для этой вот девочки и её матери?..

- Как она там?

Так думали обе обитательницы домика на краю Леса. Старательно прикидывались, что спят, и переживали...

***

По дороге им встречались люди. Они почтительно здоровались с хэдом. На Лив старательно не смотрели. Она не обижалась. Вероятно, они не демонстрировали ей своё пренебрежение. Наоборот. Она читала, что в древних культурах, не только Земли, кстати, смотреть на женщину вождя считалось вызовом ему. Понятно, что никому из местных и в голову не придёт сделать подобную глупость. Любое отсталое общество всегда строго формализованное. С чёткими правилами.

Плевать ей на эти правила! На всё плевать, на самом деле. У неё в холщовом мешочке четыре драгоценные склянки. В них её жизнь. В прямом смысле этого слова. Убойное противозачаточное и успокоительное. Одну дозу она уже выпила под надзором нёрс, чтобы проверить на аллергические реакции. Вторую дозу выпьет, когда придёт домой. Третью, утром. Для верности.

А завтра она пойдёт искать другие травы. Которые в короткий срок сделают из неё старуху. В гормональном плане. Конечно, это потянет за собой крайне неприятные последствия для всего организма. Здоровье пошатнётся. Могут проявиться старческие болячки, вроде артрозов и склероза сосудов. А могут и более грозные, те, что в этих условиях, будут неизлечимы.

Что делать? Даже если ей "так" не повезёт, у неё будет несколько лет. Она успеет посмотреть на местную жизнь, и вписывается ли в неё Перси. Это гораздо больше, чем несколько жалких месяцев в течение которых она умрёт беременная ребёнком чудовища. Нельзя так говорить! Думать! Это низко и недостойно!.. Но ей плевать! Плевать на всё это морализаторство!

Попробуйте-ка сохранить белое пальто и чистоту помыслов, когда выродок, убивавший на ваших глазах, принуждает вас жизнью и здоровьем вашего ребёнка к сожительству! Не имеет значения даже то, что он там, этот дикарь, будет с ней делать! Плевать ей на это! Важно то, что её "лебедь" будет страдать и оплакивать их, и не сможет дотянуться до них. Хотя бы до Перси! Пусть бы он спас хоть её! Пусть бы он не тосковал так страшно, как она думает! Пусть бы он встретил кого-то для себя, когда придёт немного в себя после потери!

- А он придёт?- спросил внутренний голос.

И Лив захотелось взвыть, как зверю. Она умела анализировать. Это то, что она умела делать гениально. И она знала, что не придёт в себя её Блайз. Он будет, конечно, жить...