- Нельзя просто так вмешиваться в жизнь другого человека словно он марионетка, - говорю я просто так, не рассчитывая убедить его в своих словах или пристыдить. Мне просто нужно ещё немного времени, чтобы окончательно стряхнуть с себя последствия шока.
- Я ведь честно сказал, что всегда добиваюсь своего. Любыми способами. Ты настолько укрепилась в собственной автономности и знании того, чего ты, якобы, хочешь, что и на пушечный выстрел меня бы к себе не подпустила. - На щеках Саввы появляются ямочки: - Разве ты заранее не нарисовала себе портрет идеального избранника, начиная от возраста и заканчивая его родом занятий? Он должен быть старше, с хорошим высшим образованием, уравновешенный, надёжный, без вредных привычек? Первый секс у вас должен состояться не раньше третьего свидания, и перед ним вы оба непременно должны сходить в душ. Ты бы продолжала коллекционировать скучных задротов, вроде того Никиты, и даже себе бы не призналась, что твой план не работает.
- Это было не тебе решать, - перебиваю я, и Савва, не раздумывая, согласно кивает:
- С точки зрения общепринятых моральных норм, да. Но как ты теперь знаешь, мне на них наплевать. Мне нужна была ты, и все что у нас с тобой есть, того стоило.
- Ты ведь понимаешь, что в тот день я пустила тебя в свою постель из страха?
- В тот день, да. А все последующие - нет, потому что тот барьер, который ты искусственно создала между нами, был сломан. Можно было бесконечно приглашать тебя на свидания, и каждый раз получать отказ. Сизифов труд не мой выбор. Я всегда действую самым коротким и самым эффективным путем.
Оглушенное состояние полностью меня покинуло, и ему на смену пришло прямопротивоположное. Сейчас я слышу, с каким ревом циркулирует кровь у меня в венах, чувствую каждый волос у себя на голове, вижу каждую прожилку на сапфировой радужке Саввы, остро ощущаю тепло-пряный запах его кожи. Но острее всего я чувствую ярость и ненависть. Они окутывают меня с ног до головы ядовитым туманом, отравляя все, чем я всегда так гордилась: выдержку, спокойствие, цивилизованность и умение держать себя в руках. Впервые в жизни я настолько теряю контроль, что мне становится наплевать на все. Пол под ногами мог начать проваливаться, а их стен выползать трехголовые чудища - это бы ровным счётом ничего не изменило. Я хочу убить его, задушить, стереть эту улыбку с его лица, хочу разодрать в кровь его очаровательные ямочки. Я наконец-то проснулась.
- Да кем ты, мать твою, себя возомнил?!!! - ору я так, что в ушах начинает звенеть, и с размаху бью Савву по лицу. - Кто дал тебе право распоряжаться мной как куклой?!!!!!
Впервые в жизни я переступаю запретную черту - причиняю физический вред другому человеку. Ладонь обжигает кипятком, и одновременно с этим голова Саввы резко дёргается в сторону - такого он явно не ожидал. Я же не чувствую ни страха, ни сожаления и лишь на донышке ускользнувшего сознания тихо скребётся любопытство: и что будет теперь? Он ударит меня в ответ? Где находится его грань?
Савва медленно поворачивается ко мне лицом и смотрит мне в глаза: его расширенные зрачки поглотили радужку и теперь выглядят беспросветно черными, на щеке багровеет след от моей ладони.
- Любому другому я бы сломал за это руку, - хрипло цедит он и потом вдруг неожиданно раздвигает губы в улыбке: - Но тебе можно.
Появившиеся на его щеках ямочки действуют на меня как красная тряпка для быка - свет меркнет, а мир сужается до размеров его лица, которое мне моментально хочется превратить в кровавое месиво.
- Гребаный психопат! - визжу я, начиная осыпать его голову градом беспорядочных ударов. Ухо, шея, лоб, щеки. Сильнее, отчаяннее, больнее. - Кем бы себя возомнил?!!! Кем, мать твою?!! Я чуть с ума не сошла!!! Псих!!! Ты чертов псих!!!
- Это голословное заявление, Мирра, - Савва перехватывает мои руки и резко дёргает к себе, так что его лицо оказывается прямо передо моим.
На его побагровевшей щеке темнеют три царапины, из которых сочится кровь. Он больше не улыбается: в глазах полыхает опасное пламя, челюсть сжата до желваков.
Наверное, пора испугаться, но мне почему-то совсем не страшно - отключился даже инстинкт самосохранения. Тяжело дыша, я продолжаю визуально делать то, чего не могут делать руки: исполосовываю в кровь его лицо.
- Идеальная, - вдруг сипло шепчет Савва и, дёрнув мою голову к себе, сталкивает наши рты.
Псих. Чертов псих.
Грязно выматерившись ему в губы, я делаю попытку увернуться от грубого напора его языка. Одновременно с этим, спина больно ударяется в стену, а в бедро упирается эрекция.
- Ненормальный... - по звериному рычу я и с силой впиваюсь зубами ему в губу. Солоноватый металлический вкус моментально заполняет рот, заставляя трястись от ярости и задыхаться. Как я до такого докатилась? Это кто угодно, но только не я.
- Так действует адреналин, - отрывисто шепчет Савва и, отстранившись, слизывает кровь. - Адреналин и секс, любовь и ненависть... Они всегда ходят рядом.