Бойся мяу

Но вместо того чтобы повиснуть на кирке, шипами поставленной поперек отверстия, он выполз ногами вперед на серый пыльный пол. Как тогда, все перевернулось с ног на голову. Дыра в крыше на выходе оказалась дырой в полу дома. Рядом отползали от дыры с ошарашенными лицами Коля и Митя. Женек повращал рукоятку, подергал и, наконец, втянул кирку. Вместе с ней ворвался последний огненный всполох, обдавший жаром и без того горячее лицо. Затем все стихло и угасло.

Всего на секунду. Колька вдруг закричал и стал кататься по полу. Женя и Митя испуганно уставились на него, не понимая, что с ним.

– Футболка! – указал Митька.

Ткань на спине горела, Рыж пытался сбить пламя. Митя подскочил к нему. Хотел было притушить рыжие язычки голыми руками. Но остановил себя и растерянно махал ими, не знаю, что предпринять.

– Сними ее! Сними футболку! – крикнул Женек, стараясь поймать Колин взгляд.

Тот его услышал. Быстро, одним движением, скинул футболку и отбросил. Некоторое время не разжимал век и, кажется, не дышал. Митька метнулся к футболке и затоптал пламя.

Потом минуту они переваривали пережитое. Митя стоял, Женя сидел, Колька лежал, и глазели друг на друга – мол, вы тоже это видели, и слышали тоже, и ощущали? Прислушивались, болит ли что-то где-то, на месте ли сердце, и это тишина такая, или они все-таки оглохли. Боль в обожженной руке накатила с новой силой, Женек удивился – то есть он наделся, повиснув, удержаться за рукоятку? Наконец взгляды побежали по пепельным стенам вокруг и по лестнице вверх до черноты, скрывающей крышу.

– Мы пришли, – объявил он, вставая.

Нет, барабанные перепонки уцелели – пацаны зашевелились. Митя сошел с погибшей футболки, Рыж, поежившись, поднялся на ноги. Мягкий свет лился из единственного окна за их спинами.

– Заползли, – процедил Коля. – Но куда? – Он отошел к окошку и выглянул. Оно было ему в самый раз.

– Кошачий дом? – осторожно спросил Митька, снова осматриваясь.

Женя кивнул. Хотелось взять в руку что-то холодное. Вспомнил холодильник, кухню, маму. Черт, что она подумает? И что с ней будет? Похитили, опять утащили сына… Он взмолился, пускай бабушка ее успокоит, может, объяснит. Хотя знает ли она сама, что действительно происходит. Классно было бы вернуться и щелкнуть незаметно по кнопке перемотки чудо-видика – и мама все забыла.

– Реально, тот старый дом на холме, – Рыж отвернулся от окна.

– Но здесь пусто… – заметил Митя. На лице его поселилась легкая растерянность. И оттопыренные уши в кои-то веки идеально сочетались с его выражением.

– За этими дверями, – Женек показал на две дверцы почти напротив друг друга, – полно комнат… Но мы туда, наверно, не пойдем.

– И где же искать Русю? – проворчал Коля. Плечи и спина его были усыпаны веснушками и походили на поверхность Марса. Кожа правой лопатки словно наливалась розовым закатом.

Взгляды ребят вновь обратились к черноте над головами.

– Там же даже пола нет, – понял Митя.

– Может… А если не надо искать. Возможно, надо просто позвать? – предположил Женя. И ребята переглянулись.

– Руся! – позвал он.

Получилось не особо громко. И никакого ответа не последовало.

– Руся! Ты здесь? – присоединились парни. – Русь, не бойся! Это мы! Твоя банда! Ты здесь?

Холодные серые стены равнодушно проглотили их голоса, не пустив эхом поблуждать по углам. Их зов казался бессильным.

– Руся!! Мы тебя вытащим!! – проорал Рыж.

Только последний звук нырнул в темноту, как она ответила тоненьким смешком. Ребята дернулись, напряглись. Хихиканье смокло, и этот голосок произнес весело:

– Привет, мальчики. Какие вы молодцы.

– Она? – прошептали дружно мальчики, встретившись взглядами. Женя неуверенно помотал головой, Митька пожал плечами.

– Руся, это… Это же… не ты? – проговорил Коля, задрав голову.

– Ну и ну, не узнают свою бандитку, – наигранно сердито отозвалась она. – Не зря, значит, угодили сюда.

– Мы пришли за тобой, – вырвалось у Мити.

– Конечно, воины мои, а как иначе? – посмеялась она. И это как-то откликнулось, почувствовал Женек, это Маруся. Он даже шагнул ближе к лестнице, не опуская взгляда.

– Я так и хотела, – закончила она, отсмеявшись.

Стоп! Нет… Нет, это не может быть она… Руся, она же хорошая. Она добрая, искренняя. Светлая.

– Ты врешь! – не верил Женя и буравил тьму.

– Эх, дурачок… Всегда, дурачина. С тобой это совсем не сложно, – она снова захихикала.

А Женек вспомнил вдруг кошачий зрачок на ее повязке в день знакомства, гнилое яблоко в тайнике и то, как она заманила его в этот дом… в первый раз. Как не спасла его, не позвала на помощь, а потом пропала.

И все равно он не мог поверить. Хотелось вбежать по лестнице и не найти там Марусю, ту прекрасную, милую девочку, в которую он втрескался. Хотя казалось, такое может быть только в кино. Хотелось взлететь по ступеням и вырвать из глазастой тьмы ту тварь, что назвалась ею.

– Это не она, Жек, – пробился сквозь мысли шепот. – Прислушайся.

Женя обернулся. Это подсказывал Колька.

Смех действительно переменился. Стал грубее, злее. А затем что-то спикировало на него из темноты. Что рыжее и звериное.