Бойся мяу

Около пятнадцати минут они пробовали. Закрывали глаза, представляли – и открывали. Затем пробовали снова. Стоя, сидя, сидя кружком. Держались за руки. Складывали ладони в молитве. Представляли. Проговаривали. Молили, требовали, кричали заклинания.

Без толку. Сундук не явился. Не возник на угольном полу между пепельных стен. Не прятался он и в темных углах.

– Всё! Всё, пойдемте наверх, – покончил с этой затеей Рыж. – Время уходит! Если Руся здесь, то надо подняться и проверить. Только этот… чердак и остается.

Он решительно подхватил кирку с пола и с вопросом уставился на ребят. Митя наклонился к своему молоту. Женек все же считал, что они рано сдаются. Хотя самого и пугало – вдруг Марусю, действительно, все это время держат взаперти там, в темноте, способной уместить что угодно. Тогда, в самом деле, терять время непростительно.

– Идем? – спросил Коля, когда Ушастый к нему присоединился.

– Я не уверен, – через силу выдавил Женя.

– Ну что опять? Ты же сам нас сюда привел, здесь, ты сказал, надо искать Русю, а теперь сам же не хочешь? – с трудом сдерживаясь, проворчал Рыж.

– Я… я не уверен, этот дом… Искать в нем что-либо бессмысленно и… опасно. То есть ходить из комнаты в комнату, заглядывать в темные уголки, понимаете? – внушал Женек. Себе самому, скорее.

– Достал, – всплеснул руками Коля. – Затащил сюда искать и говорит – искать бессмысленно. – Он отвернулся.

– Да, без толку. Дом все равно вас обманет, запутает, вы… вы заблудитесь. А эта лестница… Она вообще бесконечная, и никуда вы не придете!

– Хватит выдумывать! – сорвался Рыж. – И хватит… – он запнулся, но все-таки договорил, – притворяться особенным.

– Реально, Жек, – вступился Митька, – представь, каково Русе. Время идет, а мы только спорим.

– Я согласен, да, но… погодите…

– Пойдем, Мить, – Колька подтолкнул его. И они направились к лестнице.

– Стойте. Последняя идея, последняя и всё, – кинул им в спину Женя.

Они не остановились, и он поспешил следом.

– Погодите, все может получиться.

– Вот опять ты нас задерживаешь, это в натуре уже подозрительно, – бросил через плечо Рыж.

Женек не заметил, продолжил вполголоса:

– Мы сами его обманем. Он знает, что мы здесь только из-за Руси, так? И если мы… – он перешел на шепот, – сделаем вид, что плюнули и решили свалить, он сам нам покажет Русю, понимаете? Чтобы остановить нас…

Митя замешкался. Коля повернулся к нему, значительно глянул. И они прошли последние метры к подножию лестницы.

– Мы не должны играть по его правилам, – уговаривал Женя, не отставая от них.

Рыж занес ногу, чтобы шагнуть на ступень.

– Нет! – отчаянно воскликнул Женек так, что эта самая нога замерла на миг. – Стой! Я виноват!

Коля опустил ногу обратно.

– Я был не прав и… прошу прощения… у вас.

Ребята обернулись с некоторым недоумением на лицах.

– Тогда, на стадионе, я… я не прав был, – продолжил он сбивчиво. – Наговорил дерьма. Со зла, наверно. Короче, да, сам виноват. Простите.

Друзья слегка растерялись. И вроде хотели что-то ответить, но слов не было. Женя рискнул сердцем и, пересилив себя, посмотрел им поочередно в глаза.

– И еще… Я всегда буду… благодарен вам, что спасли меня от этой ужасной шайки… не пожалев яблок. – Парни усмехнулись. – Я просто хочу, не знаю… просто попробовать сделать то же самое для вас, ну, то есть… я, конечно, не уверен, но мне страшно пускать вас туда. Не потому, что я будто бы единственный знаю, что там, просто… ни за что бы не пожелал типа пережить то, во что я сам здесь вляпался.

Они неловко помолчали. Женек заметил, как смягчился Колин взгляд и как тревога отразилась на лице Мити. Коля не стал тянуть:

– Черт… – вздохнул, – Ну и… Что за идея?

– Обещаю: не получится – пойдем наверх. Вместе.

Рыж кивнул. Женя выдохнул. А затем повторил им свою догадку.

– И что дальше? – не до конца понял Колька.

– У нас есть две двери и одно окно, попробуем сбежать.

Они говорили шепотом, когда Митя вдруг произнес в полный голос:

– В жопу это всё, сваливаем.

Рыж закивал. А Женек шепнул:

– Необязательно уж.

Они направились к ближайшей двери. Митька толкнул ее, за ним последовали остальные. Друзья слегка опешили, а Женя удивился бы, если бы шагнул на траву. Они оказались в той же комнате. Даже дыра в полу зияла в прежнем месте.

– Я же говорил. Но главное – не сдаваться, мы выберемся, – обронил Женек. Пересек комнату и снова прошел в дверь. И попятился назад, налетев на товарищей.

В паре метров от порога на полу лежал, содрогаясь от рыданий, Качок. Ноги и руки его ужасали ссадинами и крупными синяками, одно колено сильно распухло. На левом виске – засохшая кровь. Он обернулся к ним. Но Женя уже закрывал дверь.

– Не хило вы его, – отметил он, стоя посреди комнаты.

– Это Ушастого работа, – отозвался Рыж, улыбаясь Митьке. Тот промолчал.

– Теперь в окно, – указал Женек.

Коля глянул на него с тревогой. Мол, а не сбежим ли мы так на самом деле, что вернуться не сможем. Но он слабым кивком поспешил успокоить.

Помогая друг другу, они полезли в окно. Первым, повозившись с молотом, выскочил наружу Митя и тут же оттуда донеслось:

– Вы издеваетесь, что за херня?