Бойтесь данайцев

— Вам и это известно, — тяжело вздохнув, произнес сокровенно Галимов и при этом безнадежно махнул правой рукой: дескать, семь бед — один ответ. — Я, действительно, буду предельно искренен и потому, думаю, ни очные ставки, ни опознания не понадобятся. — Он опять горько вздохнул. — Права у меня поддельные, это точно, но изготовил их, конечно, не я. Равно как и для других клиентов, фамилии которых вы называли. Прошу учесть, гражданин следователь, в этом деле моя роль минимальна. Я лишь находил клиентов, благо желающих было предостаточно, — усмехнулся Галимов. — Договорившись с клиентом, передавал заказ, а когда он был готов, сдавал клиенту и получал деньги. От каждой сделки я имел не более 50-70 рублей.

— Это, когда сделка, как вы выразились, шла, так сказать, по таксе, установленной вами, а если договаривались о цене сверх нее?

— О, вы очень тонко подметили, гражданин следователь, — угодливо улыбнулся Галимов. — Разумеется, все излишки мною оприходывались в свою пользу, хотя было это, поверьте, не так уж часто. Но, как я понимаю, вас интересует не только мои прибыли, вернее не столько, как тот, кому я сдавал заказ. Назову его без утайки: Алексей Гринкевич, мой товарищ. Именно он вовлек меня в это грязное дело. По всей видимости, в деле был еще кто-то, однако я поддерживал связь лишь с Алексеем...

Хитер бестия и изворотлив, по привычке мысленно подводил итоги прошедшего допроса, возвращаясь в управление, Туйчиев. Быстро сориентировался в разложенном мной пасьянсе. Но что дает нам его признание? Учитывая смерть Алексея Гринкевича, практически мы получили нуль. Ничего не скажешь, ловко он разыграл свое раскаяние помочь следствию. Помог! Зная, что Алексея нет в живых, очень легко все замкнуть на нем... Короче говоря, мы опять отброшены на первоначальные рубежи. Хотя не совсем так. Пока для нас Алексей был лишь одним из обладателей поддельных прав, а теперь... Теперь он уже выступает одним из соучастников. Что ж, если подойти объективно, некоторое продвижение имеется. Впрочем, какое это продвижение, когда выявленный соучастник мертв? Однако Галимов безусловно прав в одном: погибший Гринкевич вряд ли был одиночкой. Тогда кто же еще? Кто? Где клише, сырье? Может быть, прав Николай со своей версией? Пожалуй, сейчас ее так просто не отбросишь. Итак, что получается? Гринкевич-младший действовал в одной упряжке с Гринкевичем-старшим... Интересно, но это ведь надо доказать. Как?..

Из протокола допроса

Гринкевича А. П.

Наверно, мне давно надо было рассказать всю правду, снять тяжкий камень со своей совести. Однако я не находил в себе душевных сил и воли сделать это. Уверен, что каждый отец, потерявший единственного сына, поймет меня. Что осталось у меня в жизни? Абсолютно ничего. Пустота. Алексей был моей жизнью. То, что я узнал о нем, потрясло, выбило из колеи. Но стал ли он мне менее дорог? Нет и нет. И, возможно, то, что я сейчас опишу, могут расценить как предательство его интересов. Он ушел из жизни, ушел глупо и нелепо, сердце мое не перестает кровоточить. Но я не могу больше молчать, я просто обязан рассказать правду, хотя и вынужден поведать такое, что, несомненно, опорочит моего сына. Возможно, узнав о моем поступке, люди отвернутся от меня, сочтут безнравственным, будут осуждать, хотя можно ли осудить меня больше и строже, чем я сам? Ведь я виноват в гибели моего мальчика. Но есть еще один виновник гибели Алеши, который спокойно живет и даже преуспевает, наверняка используя в своих преступных целях способности и талант безвременно погибшего сына. Постараюсь изложить все по порядку.

Чуть больше года назад я встретил однокашника, которого не видел много лет. Собственно, мы никогда не были с ним дружны, а если честно, то я его боялся, его в школе все боялись, даже старшеклассники. Была у него кличка «Бешеный». Мы учились в седьмом, когда один десятиклассник неосторожно бросил ему: «Салага». Он кинулся на него, схватил за горло и стал душить. Он бы его точно задушил, не подоспей учитель физкультуры. С большим трудом тот оторвал его от жертвы. «Да ты, брат, бешеный», — сказал учитель. С тех пор и присохла к нему кличка. В десятом классе Бешеный внезапно исчез. Как потом оказалось, его арестовали за разбой.