Бойтесь своих желаний…

Себастьян быстро смекнул: поскольку базовые, промежуточные и продвинутые курсы начинаются в разное время дня, у него будет возможность посещать пятнадцать занятий каждую неделю. Это, в сочетании с часами, которые он должен был посвятить бессчетным книгам, плюс магнитофон и десяток бобин, означало, что для еды и сна у него оставались мгновения.

Профессор Марш уже привык видеть одного и того же молодого человека, сидевшего в первом ряду на его лекциях и неистово строчившего конспекты.

– А начнем мы с вами с поклона, – продолжил профессор. – Важно понимать, что поклон в японском обществе сообщает много больше, чем рукопожатие для британцев. В рукопожатиях не существует градаций, кроме как крепкого и вялого, и, как результат, рукопожатие не отражает социального статуса любого его участника. А вот для японцев существует целый свод правил, когда дело касается поклона. Начиная с самой верхушки: не кланяется никому только император. Если вы встречаетесь с кем-то одного с вами чина, вы оба киваете. – Профессор изобразил сдержанный кивок. – Но если, к примеру, председатель совета директоров компании проводит совещание со своим управляющим директором, председатель просто кивает, а управляющий ему кланяется вот так, от пояса. Случись простому рабочему пройти мимо руководителя компании – рабочий отвесит очень низкий поклон, да так, чтобы их глаза не встретились, причем председатель может даже не удостоить его вниманием и просто пройти мимо.

– В общем, – сообщил Себастьян, вернувшись во второй половине того дня в банк, – будь я японцем, а вы – главой моей компании, я бы поклонился очень низко, дабы показать, что свое место знаю.

– Держи карман шире, – проговорил Седрик.

– А вы, – Себастьян пропустил комментарий мимо ушей, – либо кивнете, либо просто пройдете мимо. Так что, когда увидите мистера Мориту в первый раз, то есть когда совещание будет проходить в нашей стране, вы должны дозволить ему кивнуть первому, ответить на приветствие, а затем обменяться визитками. Если и впрямь хотите произвести на него впечатление, ваша визитка будет с одной стороны на английском, а с обратной – на японском. Когда мистер Морита представит своего управляющего директора, тот отвесит низкий поклон, но вам в ответ следует лишь кивнуть. А когда он представит третьего члена своей делегации, тот поклонится еще ниже, вы же снова должны только кивнуть.

– То есть я должен только кивать. А кланяться кому-нибудь надо?

– Только императору. Правда, не думаю, что в настоящее время он помышляет о краткосрочной ссуде. Мистер Морита увидит, что вы ставите его выше сопровождающих, а его коллеги оценят уважение, которое вы проявили к их председателю совета директоров.

– На мой взгляд, всю эту философию следует внедрить в «Фартингсе» немедленно, – сказал Седрик.

– А когда будете вместе обедать – вот там этикет довольно хитрый, – продолжил Себастьян. – В ресторане мистер Морита должен первым сделать заказ, и обслужить его должны в первую очередь, однако приступить к еде раньше вас он не может. А его коллеги не могут начать есть до него, но должны закончить трапезу прежде, чем завершит ее он.

– А теперь вообрази, что ты на обеде на шестнадцать человек, причем ты самый младший по чину…

– Получу несварение желудка, – нашелся Себастьян. – Однако в конце обеда мистер Морита не выйдет из-за стола, пока вы не подниметесь и не попросите его присоединиться.

– Как насчет женщин?

– Минное поле, – сделал большие глаза Себастьян. – Японцы не могут понять, почему англичанин встает, когда женщина входит в помещение, почему позволяют обслужить их в первую очередь и не возьмутся за нож или вилку, пока этого не сделают их жены.

– Ты полагаешь, будет лучше оставить Берил в Хаддерсфилде?

– При сложившихся обстоятельствах – да.

– А что, если за обедом к нам присоединишься ты, Себ?

– Мне придется делать заказ последним, быть обслуженным последним, приступать к еде последним и последним же выходить из-за стола.

– Отличная работа, – похвалил Седрик. – Кстати, когда ты всему этому научился?

– Сегодня утром.

Себастьян мог завершить начальный курс уже к концу первой недели, если бы не начал отвлекаться. Он честно пытался сосредоточиться на лекции профессора Марша, однако слишком часто ловил себя на том, что стал оборачиваться на женщину, которая сидела за ним. И хотя она казалась намного старше Себастьяна, тридцати, может, даже тридцати пяти лет, она была очень привлекательна, и парни на скамье уверяли его, что женщины, которые работают в Сити, частенько предпочитают мужчин помоложе.

Себастьян вновь обернулся, но она ловила каждое произносимое профессором слово. Или просто изображала неприступность? Выяснить это можно было только одним способом.