Бойтесь своих желаний…

– Возможно. Зато у тебя отличный потенциал, а девочки это ценят. Всегда помни: они могут обернуть его в свою пользу. Уж поверь мне, в этом плане проблем у тебя не будет. Как возьмешься за дело, назад уже не оглядывайся.

– Вам следовало стать философом, Том.

– Куда мне, дружище. Если забыл, это не я застолбил себе место в Кембридже. И вот что тебе скажу: будь у меня шанс, я бы поменялся с тобой местами.

Подобная мысль Себу никогда не приходила в голову.

– Только не думай, я не жалуюсь. У меня хорошая работа, мистер Хардкасл – золотой человек. Но приведись начать жизнь сначала, я б шофером не стал, помяни мое слово.

– А кем бы вы стали?

– Владельцем парка машин, и ты бы называл меня «сэр».

Себастьяна вдруг пронзило острое чувство вины. Столько всего он принимал как должное, никогда не задумываясь, что происходит в жизни других людей или какие преимущества ему даны по сравнению с ними. Весь остаток пути он молчал, болезненно сознавая, что рождение есть первый на жизненном пути лотерейный билет.

Том прервал молчание, когда свернул с Грейт-Уэст-роуд.

– Ведите себя прилично, Том. Сейчас посадим сюда трех японских джентльменов, – предупредил его Себастьян.

– Не пойми меня неправильно, я ничего не имею против маленьких желтых мерзавцев. Ведь, ясное дело, они начали войну, потому что их заставили.

– Вы еще и историк, – сказал Себастьян, когда Том затормозил на стоянке перед аэропортом. – Не глушите двигатель; когда увидите меня, распахните заднюю дверь, Том, потому что эти три господина очень важны для мистера Хардкасла.

– Буду ждать вас здесь по стойке смирно. Я ведь даже отрепетировал поклон, в курсе?

– Только наклонитесь пониже, хорошо? – попросил Себастьян, ухмыльнувшись.

Табло прилетов показывало, что рейс прибудет вовремя, Себастьян приехал на час раньше. В маленьком переполненном кафе он купил тепловатый кофе, взял номер «Дейли мейл» и стал читать о двух обезьянах, отправленных американцами в космос и благополучно приземлившихся в Египте. Он сходил в туалет – дважды, проверил в зеркале галстук – трижды (Гвинет оказалась права) и несчетное количество раз промерил шагами зал прилета, репетируя про себя: «Доброе утро, господин Морита, добро пожаловать в Англию» – на японском, с последующим низким поклоном.

«Совершил посадку рейс японских авиалиний номер десять – двадцать семь из Токио», – объявили по трансляции.

Себастьян тут же выбрал себе место в зале прибытия, откуда будет хорошо видно выходящих из таможенного зала пассажиров. Чего он не предвидел – что с рейса 1027 пойдет много японских бизнесменов, а он понятия не имел, как выглядят господин Морита и его коллеги.

Каждый раз, когда в зале появлялась группа из трех человека вместе, он тотчас выступал вперед, отвешивал низкий поклон и называл себя. Угадать ему удалось лишь на четвертый раз, однако он так разволновался, что произнес свою маленькую речь на английском.

– Доброе утро, господин Морита, добро пожаловать в Англию, – проговорил он и низко поклонился. – Я личный помощник мистера Хардкасла и встречаю вас на машине, которая доставит вас в «Савой».

– Благодарю, – ответил господин Морита, и сразу стало ясно, что его английский значительно лучше, чем японский Себастьяна. – Очень любезно со стороны мистера Хардкасла пойти на такие хлопоты.

Поскольку Морита не пытался представить двух своих коллег, Себастьян сразу же повел их к выходу из аэропорта. Том, как и обещал, стоял по стойке смирно у открытой задней двери автомобиля.

– Доброе утро, сэр, – поздоровался Том, низко кланяясь, но господин Морита и его коллеги сели в машину, даже не обратив на него внимания.

Себастьян запрыгнул на переднее сиденье, и машина влилась в медленно текущий к Лондону поток движения. Он не произнес ни слова, пока они ехали к отелю, а господин Морита тихонько переговаривался с коллегами на своем языке. Сорок минут спустя «даймлер» остановился напротив отеля. Трое носильщиков поспешили к багажнику автомобиля и принялись выгружать вещи.

Когда господин Морита ступил на тротуар, Себастьян низко поклонился.

– Я вернусь за вами в одиннадцать тридцать, сэр, – сообщил он по-английски, – чтобы вы смогли вовремя прибыть на встречу с мистером Хардкаслом в двенадцать.

Господин Морита кивнул. К ним подошел управляющий отелем:

– Рады вновь видеть вас в «Савое», Морита-сан. – Он низко поклонился гостю.

Себастьян не садился в машину, пока господин Морита не прошел в отель через вращающуюся дверь.

– Надо в офис, и чем скорее, тем лучше.

– Но мне дали указание стоять здесь, – возразил Том, не двинувшись с места, – на случай, если мистеру Морите потребуется машина.

– Плевать на все указания, – сказал Себастьян. – Мы возвращаемся в офис прямо сейчас, и гоните во весь дух!

– Пусть это будет на вашей совести, – вздохнул Том, рванув машину по встречной полосе к выезду на Стрэнд.

Двадцать две минуты спустя они подъехали к «Фартингсу».

– Разверните машину и заглушите мотор, – попросил Себастьян. – Как управлюсь, сразу же вернусь.