Бойтесь своих желаний

– Ну так езжай к нему! – Я аж вздрагиваю от их дружного резкого восклицания. Сговорились, не иначе.

Помедлив еще пару минут, я решаю, что подруги правы. Если я люблю, то должна сделать первый шаг. Подскакиваю с дивана и несусь в ванную приводить себя в порядок.

***

А что, если его нет дома? Выходной. Миша, наверное, у родителей. Или вообще его клиент вернулся, и Миша на работе. Такое же может быть? Может. Скорее всего, так и есть. Снова прикусывая нижнюю губу, я отворачиваюсь от двери в его квартиру и сжимаю дурацкий букет цветов. Между прочим, на него я потратила деньги, отложенные на весенние ботинки. Не все, конечно, но много. Я думаю и боюсь, боюсь и думаю. Никак не сложу в голове, что буду говорить ему. Внезапно дверь за моей спиной открывается, и я вздрагиваю. Из своей квартиры показывается Марк.

– Ты долго топтаться будешь? – спрашивает он, усмехаясь. – О, цветочки. Мне?

Хочется ответить какую-то грубость, но, как назло, ничего в голову не приходит.

– А Миша…

– По прежнему живет в своей квартире, – отвечает Марк, кивая на Мишину дверь. – И должен быть сейчас дома.

– М, – все что мне удается ответить.

Марк раздраженно фыркает, а потом в несколько больших шагов пересекает коридор, нажимает на кнопку звонка и, развернувшись, возвращается домой, громко при этом хлопнув дверью. Я даже не успеваю ничего сказать, так и стою с открытым ртом, глядя ему вслед. А потом дверь Мишиной квартиры открывается, и я с точно таким же выражением лица поворачиваюсь к нему.

– Уля? – спрашивает Миша, как будто не веря, что я могу тут стоять.

– Уля, – тупо повторяю свое имя и, подняв руку вверх, тычу в него цветами.

Миша озадаченно хмурится, но принимает букет, а потом отступает в сторону, впуская меня в квартиру. Как только он закрывает за мной дверь, я приваливаюсь спиной к стене позади себя и медленно стягиваю шапку.

– Я не знаю, что сказать, Миш, – сдаюсь без боя. Пусть или любит меня такой странной, или окончательно пошлет, но эта неопределенность высосала из меня все соки. Я даже потеряла то, что наела за период критических дней.

– Ну ты пришла, наверное, тебе и говорить.

Мог бы и облегчить мне задачу, между прочим. Я тут как бы мучаюсь, страдаю вся. А он… бесчувственный… Нет, Мишу можно назвать каким угодно, но точно не бесчувственным.

– Ты мне нравишься, – тихо произношу я, глядя на его кадык. Почему именно туда – непонятно, но я сейчас согласна на что угодно, только бы избежать зрительного контакта. Почему-то мне страшно посмотреть ему в глаза. Думаю, я боюсь увидеть, что он остыл ко мне. Отвык за эту неделю или нашел себе другую белку. Или кролика, или лису. Да какая вообще разница? В этом лесу полно зверушек, готовых быть прирученными этими большими крепкими руками. Но они же мои!

– Хорошо, – спокойно отвечает Миша. – Продолжай.

– Очень.

– Хорошо. Еще.

– И я… мне было так плохо эту неделю. Я даже похудела.

– Хорошо.

– Хорошо, что похудела? – вскидываю на него взгляд. – Вот почему ты не звонил? Я просто толстая?

Миша усмехается и опускает взгляд на цветы.

– Это мне?

– Миш, ответь на вопрос, – настаиваю я. Подбородок начинает мелко дрожать. То есть, если я буду поправляться, то он меня разлюбит?

– И ты на мой ответь.

– Тебе цветы, да. – Голос совсем сел. – Ты потому меня разлюбил? Потому что я жру не в меру?

Миша откладывает букет на комод, подходит ближе и начинает меня выпутывать из одежек. Медленно раскручивает шарф, вынимает шапку у меня из рук, стягивает рукавички, расстегивает пуховик. Аксессуары аккуратно складывает на комод, а пуховик вешает на крючок. Когда он присаживается, чтобы помочь мне разуться, я упрямо вдавливаю пятки в кафельный пол.

– Я, может, не останусь.

Он поднимает голову и смотрит на меня.

– Почему?

– Наверное, потому что ты все время занят. – Дергаю плечами, пытаясь показать свое пренебрежение, но представляю себе как это выглядит – совершенно по-ребячески и наигранно.

– Сейчас я свободен.

Я прищуриваюсь.

– Поэтому не нашел минутки набрать меня?

Миша выпрямляется, с его лица слетает улыбка.

– Зачем ты пришла, Уля? – устало спрашивает он.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Ты красива в любом весе. Теперь ты отвечай на мой.

– Я пришла потому что… потому что… – не могу выдавить из себя ни одного адекватного объяснения, почему я здесь.

Бросаюсь к Мише и пытаюсь прижаться к нему, чтобы хотя бы невербально выразить свои чувства, но он перехватывает меня за плечи и держит на расстоянии вытянутых рук, всматриваясь в мои глаза.

– Словами, Ульяна, – строго произносит он, а я тяжело вздыхаю.

– Я не умею! – выкрикиваю и топаю ногой для пущей убедительности.

– Тогда повторяй за мной: я.

– Я, – выдаю раздраженно.

– Тебя.

– Тебя. – Отвожу взгляд.

– На меня смотри. – Подчиняюсь. – Люблю.

– Люблю, – шепотом, потому что кричать о своих чувствах не хочется. И вообще те люди, которые говорят, что чувства их переполняют настолько что они готовы орать о них на каждом перекрестке, по моему мнению, лукавят. О любви не хочется кричать. Это слишком хрупкое и нежное чувство, которое хочется держать в ладошках и прятать от всего мира.