Бойцы анархии

Чертыхаясь, я мастерски объехал возникшее препятствие и затормозил посреди дороги. Спрыгнул с подножки, побежал к сидящему в пыли ребенку. Степан и Парамон последовали за мной. Несчастный ребенок, имеющий смутное представление о правилах дорожного движения, сидел на корточках, сжавшись в комочек, и потирал расцарапанную коленку. Валялась перевернутая корзинка, на дорогу высыпались… пирожки!

– Девочка, ты в порядке? – проорал я, подбегая.

– Ой, коленку зашибла… – причитала тоненьким голоском Красная Шапочка. – Теперь болеть будет…

– Куда же ты лезешь, дура набитая?.. – начал отчитывать ребенка Степан.

Девочка всхлипывала, не поднимая головы. Шапочку она не потеряла, головной убор держался на подвязках.

– Ты не к бабушке случайно собралась? – спросил я, подбирая соломенную корзинку.

– К бабушке, – всхлипывала девочка, – она тут недалеко живет, на хуторе, через дорогу… А как вы догадались?

– Так нехитрое дело, – ухмыльнулся Степан.

Она подняла голову. На нас смотрело уродливое, оскаленное лицо зрелой карлицы! Мы и дернуться не успели, как из высокой травы материализовались «серые волки», победно вопя, попрыгали на дорогу, сбили нас с ног, повалили. Будь у нас хоть мгновение на размышление, мы бы не допустили такого позора… Небритые рожи зловонных лесных разбойников зависли над душой, замелькали остро наточенные ножи.

– Кончайте их живее! – с надрывом вопила карлица. – Чего вы на них любуетесь?!

Звуки «Кедра», как симфония Баха! Отрывисто «бахал» автомат, кричали, падали, катались в пыли лихоимцы. Я крикнул своим: «Не вставать!», уткнулся носом в невкусную дорожную пыль и так лежал, пока не устаканилась тишина. Потом мы поднимали головы, ошеломленно смотрели по сторонам, вставали на колени. Тела незадачливых разбойников, накачанные свинцом, валялись на дороге в живописных позах. На подножке машины красовалась Виола – в полный рост, стройная, чертовски привлекательная. Черные волосы, разбросанные по плечам, ласково трепал ветерок, в ее красивых глазах теснился безбрежный сарказм. Она картинно сдула дымок с дула «Кедра».

– Убедительная победа сил разума над силами добра. Ну, вы и кретины, – вынесла она убийственный, но справедливый вердикт. – Даже не верится, что вы на это повелись. С кем я связалась? Почему я еще с вами? Такая популярная разводка, такой затертый сценарий… Развлеклись, мужчины? Едем дальше?

– Ох, стыдобушка какая… – бурчал Степан, выковыриваясь из пыли. – А все из-за того, что мы, как все нормальные мужчины, души не чаем в детях, а некоторые девицы их терпеть не могут…

– Эй, проверьте там, никого я не пропустила? – крикнула Виола.

Подъем с переворотом! Мы снова моргнуть не успели, а проворная карлица, успешно косившая под мертвую, перелетела через дорогу и шмыгнула в высокую траву. Она бежала так, что пятки сверкали.

– Стреляй, Михаил! – истошно завопила Виола. – Не моргай на нее, действуй, у меня патроны кончились!

Я вскинул автомат… и не смог выстрелить. Смотрел сквозь прорезь прицела, как мелькает в траве удаляющаяся фигурка, развевается платьишко, подпрыгивает трогательный чепчик. Она так напоминала маленькую девочку… Я пыжился, пыхтел, но не мог себя заставить надавить на спусковой крючок. Палец окаменел. А «девчонка» уже скрылась за деревьями, растворилась в березняке…

– Ох, уж эта мягкотелая интеллигенция, – сплюнула Виола. – Ни хрена вы, мужики, не умеете.

– Атама-анша, – уважительно протянул Степан, прикладывая козырек ладошки к глазам. И добавил с какой-то выпуклой гордостью: – Да, мы, карлики, такие…

День тускнел, бледнели краски, солнце опускалось в синеющие на западе вершины. Подкралась тайга, сгустились скалы. Закончились обитаемые территории. Я ушел с основной дороги, которая через пару верст у деревни Кагалыш должна была превратиться в тупик. Мы ехали по девственным местам и не встречали живых существ. Теплая долина осталась за кадром. Дорога втягивалась в первозданную глушь. Но эти места я примерно знал. Уже смеркалось, когда мы съехали с восточного косогора в компактную долину Покоя, обрамленную обрывистыми стенами каньона. Мы медленно катили по щебеночным аллейкам, объезжали живописные каменные островки, покрытые мохом. В это было трудно поверить, но жилой городок, в котором мы с Анютой прожили год, оставался целым и невредимым! Если здесь и хозяйничали мародеры, то недолго. Компактные домики, прилепившиеся к краям террас, вырастали из полумглы. Царило запустение, крохотные садики заросли травой, вьюны, которые некому стало подстригать, бесконтрольно произрастали везде: косматыми мочалами оплетали заборы, дома, террасы, свешивались с обрывов. Все это выглядело как-то нереально. Беспокойство просыпалось в недрах организма. Я обратил внимание, что в укромных уголках между скалами, под деревьями, в пустотах между каменными наслоениями скапливается молочно-белый туман, поднимается от земли, клубится, но пока не вытекает на открытые участки.