Бойцы моей земли (Встречи и раздумья)

Книга Бориса Соловьева «Поэт и его подвиг» (творческий путь Александра Блока) выдержала за короткий срок три издания, отмечена Государственной премией имени Горького. Это серьезное, доказательное и темпераментное исследование. Больше того. Я бы назвал ее творческим подвигом известного литературоведа и критика.

Не затушевывая заблуждений и метаний Александра Блока, автор этой интересной монографии убедительно доказывает, что все творчество поэта — шаг за шагом — как, безусловно, и размах исторических событий подготовили гигантский взрыв, приведший к созданию поэмы «Двенадцать». Ненависть к старому миру уже просвечивалась во многих более ранних произведениях Блока, как бы предвосхищавших его Октябрьскую поэму.

Я, как и многие читатели, уверен, что правда на стороне Бориса Соловьева в споре с А. Гореловым, автором книги «Гроза над соловьиным садом», протестующим против героизации биографии Блока и утверждающим, что «в действительности все было весьма запутано». Б. Соловьев й не пытается подвести Блока к «Двенадцати» «прямиком, строевым шагом», но и не рисует творческий путь поэта полностью запутанным в болотном тумане декадентства.

Автору книги «Поэт и его подвиг» удалось воспроизвести душную историческую обстановку, в которой родилась протестующая лирика Блока, его оригинальная драматургия. Предчувствие поэтом надвигающейся грозы, жажда ее ощутима и в его поэмах «Возмездие» и «Двенадцать» и, наконец, в его программной статье «Интеллигенция и Революция».

Андрей Белый, литератор сложной судьбы, близко знавший Александра Блока, в свое время сказал: «…Понять Блока — понять связь стихов о «Прекрасной Даме» с «Двенадцатью»…»

Поэт, дерзнувший первым изваять бурлящую, обжигающую революционную действительность стал великим. Скромнейший Блок, завершив главное произведение своей жизни, сказал:

— Сегодня я — гений.

Революционные массы сделали крылатые строки из поэмы «Двенадцать» своими лозунгами. «Вперед, вперед, вперед, рабочий народ!» «Товарищ! Гляди в оба!» «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем…» «Революционный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг». Эти строки подхватили газеты, улицы, окопы. Устами поэта говорила грозная эпоха.

В своей поэме Блок издевается над лозунгом буржуазных демагогов «Вся власть Учредительному собранию!» и высмеивает болтунов из «учредилки». Едко и метко рисует поэт образ умирающего старого мира, который когда–то называл «страшным».

Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос,
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за ним, поджавши хвост.

Не забывает Блок и адвоката этого старого мира.

…Длинные волосы
И говорит вполголоса:
— Предатели!
— Погибла Россия!
Должно быть, писатель —
Вития…

Озлобленные «витии» не остались в долгу. Против Блока объединились его бывшие «друзья» и враги, начавшие ожесточенно травить поэта. Борис Соловьев не наводит «хрестоматийный глянец» на отношения Блока\ с Д. Мережковскими 3. Гиппиус, а рисует их во всей противоречивой сложности. Когда–то эти люди, демагогически называвшие себя «пророками революции», поддержали первые шаги юного поэта, но в дни Октября он раскусил их контрреволюционное нутро, наотрез отказался сотрудничать в их антибольшевистской газете и порвал с ними:

— Господа, вы никогда не знали России и никогда ее не любили.

Робкий Андрей Белый советовал Блоку: «…По–моему, ты слишком неосторожно берешь иные ноты. Помни — тебе не «простят» никогда»…

Иван Бунин, присутствовавший на выступлении чтеца Октябрьской поэмы, горячо встреченного демократическими поклонниками Блока, тут же выступил с разгромной речью. Классовая ограниченность не позволила Бунину оценить это гениальное произведение, в котором он увидел «нечто вульгарное», «лубочное». «Отсюда, — заключает Б. Соловьев, — поразительная для большого художника слепота и глухота в оценке одного из самых замечательных явлений русской поэзии».

В «Двенадцати» таилась такая взрывчатая сила, что заокеанские белоэмигранты до сих пор шипят в ее адрес:

— Увяла, обветшала…

А гениальная блоковская поэма живет и будет жить. На мой взгляд, она оказала заметное влияние не только на нашу поэзию («ГлавнаяУлица» Демьяна Бедного, поэмы Маяковского, Есенина, Багрицкого, «Мать» Дементьева и другие), но и на прозу («Железный поток» Серафимовича, «Разгром» Фадеева, проза Веселого, Бабеля и других).

Поэма «Двенадцать» служила и служит образцом для моего фронтового поколения, для моих товарищей по перу и для меня лично. Подвиг Блока вдохновлял нас и еще многие поколения будет вдохновлять на смелые искания, на гражданское мужество.

Многолетний труд Бориса Соловьева о творческом пути Александра Блока гармонически сочетает большую любовь к поэту с высокой требовательностью к нему.

ЕСЕНИНСКОЕ