Бойцы моей земли (Встречи и раздумья)

«Тот, кто долго наблюдал за людской любовью к стихам, тот знает, что люди… не всегда вслух обстоятельно определят, почему им понравились такие–то стихи, но отмечают своей любовью стихи настоящие, прежде всего с большой силой чувства, с народным пониманием жизни».

«К скольким ошибкам приводит убеждение, что новое можно создать, ничего не продолжая».

«Я представляю, что поэзия может быть разной… Одного я себе не представляю. Не допускаю, что может быть поэзия–визг».

Не броскими эпитетами, не эффектными поворотами и рифмами привлекают к себе стихи Бориса Котлярова, а душевной интонацией, пристальным вниманием к простому рабочему человеку. Есть у поэта стихи о серебристом тополе, у которого каждый листик сверху темен, а вот внизу — не видать пока.

Но едва лишь хлынет первый ветер,
Листья приподнимутся, и вдруг,
Станет тополь серебристо–светел,
Все нежданно озарит вокруг.
Ты и обо мне, мой друг, пожалуй,
В тихую погоду не суди.
И когда о чем–то знаешь мало, —
Лучше вправду ветра подожди.

Точнее о стихах Б. Котлярова и их авторе не скажешь. Свое шестидесятилетие поэт встретил в кругу живых героев его стихов и поэм. Сквозь годы он пронес по–юношески горячую любовь к родному заводу, сделавшему его поэтом, к родному городу рабочей славы, к неоглядному, вечно беспокойному морю, которое помнит поэта в бушлате, с автоматом в руках среди защитников легендарной Малой земли.

МОЕ ПОКОЛЕНИЕ

ОТ ИМЕНИ ПОКОЛЕНИЯ

У нашей колыбели время трубило грозный, негодующий «Интернационал», способный поднять с земли смертельно раненных, и бесхитростную песню Демьяна Бедного «Как родная меня мать провожала…».

Наши полуграмотные отцы, опоясанные пулеметными лентами, пели свои властно зовущие песни–клятвы:

Смело мы в бой пойдем
За власть Советов
И, как один, умрем
В борьбе за это!

А у старших братьев рождались свои песни. Одну из них сочинили комсомольцы Киевских железнодорожных мастерских, где работал молодой Николай Островский. И кто знает — может, хоть одна его строка есть в этой песне, как бы летящей вслед за паровозными колесами:

Наш паровоз, вперед лети!
В Коммуне — остановка.
Иного нет у нас пути —
В руках у нас винтовка.

Еще ребятишками, скача на прутиках–конях, мы пели «Там, вдали за рекой…» и «Под частым разрывом грему–чих гранат…» До слез было жалко молодого бойца–буденновца, упавшего у ног вороного коня, и юных коммунаров, приговоренных язвительным белым генералом к расстрелу. Эти русские коммунары по благородству и мужеству ничем не уступали легендарному Оводу:

…Не смейся над нами, коварный старик,
Нам выпала тяжкая доля.
На выстрелы ваши ответит наш крик:
«Земля, пролетарская воля!»

А с Дальнего Востока прилетела песня «По долинам и по взгорьям», посвященная светлой памяти С. Лазо. И написал ее бывший красный партизан С. Парфенов.

Новое время рождало новые песни. Сколько свежести, жизнелюбия, задора в «Песне о встречном» Б. Корнилова!

Не спи, вставай, кудрявая!
В цехах звеня,
Страна встает со славою
На встречу дня.

Впервые мы с друзьями услышали ее по радио на далеком совхозном хуторе. В тот же день ее подхватили все хуторские парни и девчата:

И с ней до победного края
Ты, молодость наша, пройдешь,
Покуда не выйдет вторая
Навстречу тебе молодежь.

Но довоенная молодежь не только жила сегодняшним днем, она помнила о суровом вчера. Целая стая песен переносила нас на своих крыльях в легендарные годы гражданской войны. Мы пели «С неба полуденного» Николая Асеева и «Каховку» Михаила Светлова. Рядом с «Полюшком–полем» Виктора Гусева звенел «Орленок» Якова Шведова. Теперь герою этой песни, бесстрашному Орленку в отцовской папахе, поставлен памятник на Урале.

Довоенное село я не могу представить без удивительно душевных песен Михаила Исаковского, а довоенный город без зажигательных песен Василия Лебедева–Кумача.

…Как невесту, Родину мы любим,
Бережем, как ласковую мать!
…И тот, кто с песней по жизни шагает,
Тот никогда и нигде не пропадет.

Эти строки формировали мировоззрение моего поколения, поколения победителей.