Бойцы с окраины Галактики

Капитан недоуменно уставился на адмирала. Этот лорд и до того демонстрировал странную вежливость с аборигенами этого окраинного мирка, и капитан с трудом мог объяснить это какими-то непонятными дипломатическими тонкостями, но спрашивать у варваров разрешения на выход из корабля — это, право, уж слишком. Поймав удивленный взгляд капитана, адмирал усмехнулся про себя. Если бы этот капитан мог ознакомиться хотя бы с официальным рейтингом троих выходцев из этого мира, которые год назад столь скандально исчезли из империи, он не был бы столь самоуверен. А впрочем, возможно, его и это не проняло бы. Подобные ребята всегда являлись надежной опорой империи, в первую очередь из-за своего консерватизма, одним из краеугольных камней которого было мнение, что «варвар — это варвар, и ничего больше».

Слава богу, он достаточно вышколен, чтобы исполнить прямой приказ, не задавая лишних вопросов. Адмирал повернулся к лорду Эстанзаю:

— Не соблаговолите ли пригласить леди Эноминеру, уважаемый лорд?

Лорд Эстанзай величественно склонил голову и, повернувшись, направился к двери, ведущей в жилой блок, пряча на ходу обеспокоенный взгляд. Леди Эноминера вполне могла быть несколько недовольна его появлением на пороге своей каюты. Во всяком случае, когда он в начале полета попытался быть с этой престарелой перечницей достаточно галантным, она грубо расхохоталась и презрительно выдала ему в лицо:

— Ну что ты тут изображаешь, старый мерин, у тебя уже давно все яйца отсохли! — И это в присутствии всех офицеров экипажа…

Разрешение на выход из корабля было получено практически немедленно, но пока вся делегация привела себя в порядок, прошло около получаса. Адмирал уже в который раз подивился, почему старый лис сформировал его посольство в таком странном составе. Во всяком случае, у него не было ни одного профессионального дипломата, а персонал департамента колоний и внешних территорий был представлен только техническими специалистами.

Он вспомнил, как спустя два месяца после происшествия в крепости Тенсор, когда служебное расследование в отношении его уже близилось к завершению и перспектива обвинения в государственной измене вырисовывалась все явственнее, в адрес комиссии по расследованию пришла кодограмма, подписанная лично императором.

Она произвела эффект разорвавшейся бомбы. Кодограмма сообщала, что лорд адмирал Эсмиер за особые заслуги перед империей награждается орденом Второго круга первой степени, что являлось совсем уже невероятным, поскольку было равноценно пожизненному пэрству. Кроме того, комиссии предписывалось «… немедленно по выяснении всех обстоятельств откомандировать лорда адмирала Эсмиера в личное распоряжение императора». В таких условиях даже просто продолжение расследования являлось прямым вызовом императору. Члены комиссии все поняли правильно, и вечером того же дня он вместе с комиссией специальным «шаттлом» отбыл во дворец, оставив адмирала Эктонера в глубокой прострации.

После короткой аудиенции, во время которой председатель комиссии торжественно доложил императору, что с адмирала Эсмиера сняты все обвинения, его встретил в коридоре гвардеец и попросил следовать за ним.

Спустя десять минут блуждания по затененным по случаю войны коридорам императорского дворца гвардеец привел его к высокой двустворчатой двери, как и все здесь, украшенной традиционной резьбой в стиле Эморена III. А впрочем, возможно, и более поздней, в конце концов, он был адмиралом, а не чиновником департамента двора и традиций, чтобы столь хорошо разбираться в стилях резьбы. В следующее мгновение ему вдруг стало смешно. Ну что за дурацкие мысли перед встречей с самим старым лисом, а в том, что за этой дверью его будет ждать именно он, Эсмиер даже не сомневался.

К его удивлению, старый лис был не один. Лорд Эйзел сидел в центре, за столом, над которым висело ярко освещенное пятно. Подобный тип светильников не слишком одобрялся департаментом двора и традиций, но старому лису было глубоко наплевать на их одобрение. Кроме него адмирал заметил в полумраке еще одну неясную фигуру, но Эсмиер так и не успел определить, кто это мог быть. Лорд-директор департамента стратегических исследований сразу же указал ему на кресло перед собой. Адмирал молча сел. Это была не первая их встреча, и оба знали, что один признает главенство другого, а другой признает право младшего быть с ним несогласным. И присутствие в кабинете незнакомца ничего в их отношениях не меняло.

— Итак, Эсмиер. Я выполнил свою часть наших договоренностей.

Адмирал склонил голову, изображая нечто вроде выражения благодарности.

— Как и я свою, лорд.

И оба снова замолчали. Эсмиер скосил глаза в сторону неподвижной фигуры. Поза расслабленная, даже несколько вальяжная. Не похоже, чтобы это был какой-нибудь чиновник департамента или охранник. По-видимому, лорд Эйзел заметил что-то на его лице, потому что когда он начал говорить, в его голосе чувствовалась некоторая поспешность:

— Мне вновь нужно ваше самообладание, ваш ум и преданность императору.

Адмирал искривил губы в улыбке: