Читаем Боюсь потерять тебя (СИ) полностью

После первого поцелуя земля окончательно ушла из-под ног, и бомба на дне души, именуемая любовью, взорвалось. Сердце колотилось от навязчивой мысли, что я должен выбить из Магнуса нужную информацию и заставить снять заклинание скрытия с дочери Джослин, которую мы так долго искали. Мне не хватало ни сил, ни смелости, но время неумолимо летело. Наседания Клэйва вызывали непреодолимый страх, граничащий с гневом. Я проклинал себя за слабодушие, но продолжал молчать.

— Александр, нам нужно серьёзно поговорить, — за спиной раскатами грома прозвучал голос Магнуса, который вырвал меня из угнетающих размышлений. Я не слышал, как маг пришёл, но успел заметить краем глаза гаснущий фиолетовый портал за его спиной.

— Не ожидал сегодня тебя увидеть, — я растерянно сложил руки на столе, переводя взгляд на Магнуса. Мне определенно не нравились его воспламенённые глаза. — О чём ты хотел со мной поговорить?

Бейн медленно подошёл к столу, громко шаркая брюками. Меня смущал его сегодняшний внешний вид. Такое зримое преобладание черного цвета в одежде колдуна, который любил покорять яркими запоминающимися нарядами, настораживало. От черного костюма несло печалью, тревогой, но он идеально подчеркивал угольно-черные глаза. Я никогда не видел Магнуса таким серьёзным.

Маг опустился на соседний стул, громко стуча костяшками пальцев о столешницу. Нервное напряжение дрожью растекалось по всему телу. Я сдавленно вздохнул, предчувствуя приближение беды.

— Когда ты собирался рассказать мне правду, Алек? — внезапно вспыхнул Магнус, всем телом нависая над столом. — Я поверить не могу, что ты мог так нагло врать мне прямо в глаза.

— Магнус, я … — испуганно промямлил я, жалобно поглядывая на Бейна. Теперь мне стало более чем понятно, о чём пойдёт речь. Тяжелого разговора нельзя было избежать, но на этот раз я собирался быть предельно откровенным.

— Разве ты не понимаешь, что предал меня? — злостно прошипел Магнус, прищурив глаза. У меня перед глазами потемнело от колкого осуждения в его голосе. — Ты воспользовался мной, чтобы вытянуть нужную информацию для Клейва, это очень подло.

Бейн буравил мое лицо острым взглядом, полным ненависти и презрения, от которого у меня сбивалось дыхание. Пот ледяной волной морозил спину, вызывая щемящую дрожь. Сердце сжималось в тугой узел, а мысли в голове путались, лишая способности говорить. Затянувшееся молчание становилось невыносимым для нас обоих, но я не мог найти оправдания своему лицемерному поступку. Не мог спокойно смотреть в глаза Магнусу. Не мог свободно дышать. Не мог убедительно говорить. Не было никаких оправданий, потому что я посмел ранить сердце близкого мне человека.

— Я не хотел причинять тебе боль, просто я… — хрипло выдавил из себя я, растирая ладонями виски. Воздуха в лёгких катастрофически не хватало, руки дрожали. Мне не удавалось найти правильные слова, которые бы вселили Магнусу доверие. Между нами выросла стена непонимания, которую не суждено было разрушить. Предательство не прощают.

— Не стоит оправдываться, Александр, — недовольно хмыкнул Бейн, поднимаясь со стула. — Ты с самого начала знал, что я к тебе чувствую, но всё равно продолжал врать, играя со мной. Ты доказал, что для тебя не существует ничего важнее, чем приказы Клэйва. Прощай, я больше не хочу тебя видеть.

Я боялся поднять взгляд, прислушиваясь к сумасшедшему сердцебиению. Два счастливых месяца моей жизни были стерты в пепел, а перед глазами нависала пелена слёз. Мне хотелось подойти к Магнусу, коснуться теплой ладони и взглянуть в его до боли родные глаза, но я больше не имел права его останавливать.

Свинцом в голову выстрелила мысль: «Магнус никогда меня не простит». Я оказался в шаге от пропасти. Каждый шаг Магнуса колокольным звоном отдавался в висках, раскалывая черепную коробку пополам. Одно жгучее мгновение, и его черный силуэт исчезает в мерцающем фиолетовом портале прежде, чем с моих уст срывается душераздирающее «Прости».

Я резко опускаю голову, лбом ударяясь о столешницу. Ерошу пальцами волосы, пытаясь привести в порядок мысли. Крепко закрываю глаза, пролистывая в голове воспоминания о неловком знакомстве, первом свидании, первом поцелуе, и горестно вздыхаю.

Сердце скрипело в оковах грудной клетки, отбивая тревожный ритм. Впервые в жизни мне хотелось напиться до беспамятства и развалиться на голой земле. Закрыть глаза и ничего не чувствовать. Я не знал, чем заполнить образовавшуюся пустоту, как избавиться от тоски и угрызений совести. Но, как бы грустно не было это осознавать, что сделано — то сделано. Огромная ошибка, которая тянет за собой вереницу нестерпимых последствий.

========== Часть 6 ==========

Я провёл в главном зале института не больше часа, но догадывался, что меня не оставят в покое надолго. В коем-то веке мне выпала возможность остаться наедине со своими мыслями, продумывая план действий.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство
Отцы
Отцы

«Отцы» – это проникновенная и очень добрая книга-письмо взрослой дочери от любящего отца. Валерий Панюшкин пишет, обращаясь к дочке Вареньке, припоминая самые забавные эпизоды из ее детства, исследуя феномен детства как такового – с юмором и легкой грустью о том, что взросление неизбежно. Но это еще и книга о самом Панюшкине: о его взглядах на мир, семью и нашу современность. Немного циник, немного лирик и просто гражданин мира!Полная искренних, точных и до слез смешных наблюдений за жизнью, эта книга станет лучшим подарком для пап, мам и детей всех возрастов!

Антон Гау , Валерий Валерьевич Панюшкин , Вилли Бредель , Евгений Александрович Григорьев , Карел Чапек , Никон Сенин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Самиздат, сетевая литература / Современная проза / Зарубежная классика / Учебная и научная литература