«— Ты опять слепо выполняешь приказы, — Магнус вспоминает, как пытался оправиться после пребывания в теле Валентина, после накативших на него ледяной волной переживаний прошлого. Они застали его врасплох, разрушая тщательно выстроенную вокруг сердца крепость отчаянной любви и доверия. — Почему ты не следуешь интуиции?
— Я просто прошу о волосе, не драматизируй, — Алек оправдывался. Снова. В такие моменты Магнус часто задумывался о том, что сумеречные охотники совершенно не умеют молчать, в нужные моменты. Когда неудержимый поток слов может только всё испортить, подорвать отношения окончательно. Когда горечь произнесённого будет выжигать глотку смертельным ядом, отбирая способность спокойно спать по ночам.
— Что ж, я не хочу драматизировать, — у Магнуса было серьёзное лицо тогда, он отчётливо это помнит, но сколько боли было запрятано под слоем макияжа, под порывистыми движениями рук. — Убирайся!»
Алеку тяжело справляться с расставанием в одиночку. Он чувствует себя выжатым до последний капли, скрученным в сухой кленовый лист, заколоченным в бетон скребущей боли. Он знает, что Иззи и Джейс беспокоятся: всячески пытаются расшевелить и чем-то отвлечь, но не помогает. Даже нескончаемые вылазки в город и опасные миссии не стирают с лица тоску, не тушат в сердце гложущий страх. А вдруг они расстались навсегда? Лайтвуд пытается держать лицо, потому что главе Института противопоказано выдвигать на первое место личную жизнь и чувства, подрывая и без того шаткую репутацию. А что делать, если настолько больно, что выть хочется и биться головой о стену? Что тогда?
Алеку не удаётся перебороть безысходное чувство вины, рвущей душу, и он срывается вниз прямо с крыши Института в одну из тех пасмурных ночей, когда Магнус безудержно пил, валясь на диване. Когда сумеречные охотники мирно спали. Когда грядущая война казалась лишь далёкой тенью на горизонте будущего.
Утром Магнуса мучает жуткое похмелье – только так он может объяснить тянущую под сердцем горечь. Он отмахивается от скапывающего на голову одиночества и всё ещё верит, что скоро увидит Алека. Что сможет наконец рассказать про свой тайный замысел, который помог прекратить войну. Но вести в Бруклине разносятся слишком быстро.
Слепящая снежно-белая пелена, разрывающаяся золотым кружевом, заливает широкий зал. Охотники застыли в строгом белом с клейкой скорбью на лицах. Изабель утирает слёзы, крепко уцепившись за руку матери , а Джейс неотрывно смотрит на гроб, в котором под белой простыней лежит его парабатай, его брат. Их связь оборвалась сегодня ночью, утаскивая под землю частицу Джейса, его силы и чувства. Моргенштерн стоит, как бледная тень, чувствуя горячую ладонь Клариссы на своей. Никто не думал, что они потеряют ещё кого-то далеко до начала войны. Что они потеряют Алека — самого сильного сумеречного охотника, заботливого сына и брата, верного друга и любящего парня. Это самый нещадный удар.
— Произнесите имя павшего, — громкий сдавленный голос гулом расносится по залу, и стены с ужасом сотрясаются.
— Брат Александр, — мелодия осипшых голосов осыпается стеклянными осколками на пол. Осколки надежды и любви. Остались только горькие слезы и память, въевшаяся в подкорку сознания черной краской. — Мы только прах и тень. Славься и здравствуй. Славься и здравствуй.
Магнуса не пригласили на похорон. Конклав не допускал присутствия нежити на важных церемониях Института. Иззи пыталась выбить для Бейна разрешение, но не смогла. Он так и не вышел из дома ни разу за весь день. Провалялся вялой тушей возле дивана, продолжая вливать в себя алкоголь. Рыдал, растирая разводы туши под глазами, и колотил кулаками об пол. Разнёс всю дорогостоящую мебель в лофте. Но ничего не добился.
— Прости меня, Алек, — пьяно шепчет Магнус куда-то в пустоту, и его рыдания разливаются по лофту шумом осеннего дождя. Он проиграл главную войну. Войну за любовь. И его дальнейшая жизнь больше не имеет смысла. Только слепая боль и вина, которую не погасит и океан алкоголя.
Магнус снова берёт в руки ту злосчастную красную розу и открывает портал в неизвестность.
========== Часть 4 ==========
Магнус не спит уже неделю. Часами стоит у окна, разглядывая сонный город, и слушает тихое сопение Алека. Ночные улицы окутывает тенистая прохлада. Утягивает в свои объятия едкий страх и одиночество, раздавливая на крупицы, и веет в лицо покоем, надеждой.
Ты снова чувствуешь себя живым, уверенным в завтрашнем дне, освобождённым от каменного груза проблем Нижнего мира. Потому что рядом спит Александр, с лоснящимся на лице спокойствием, и его тепло насквозь заполняет комнату. Магнус так сильно боится потерять его. Однажды почти потерял, и вина будет грызть его вечно.
— Магнус? — тревожно-ломкий голос морозом прошибает спину, сыплется кубиками льда за шиворот, но Бейн не оборачивается.