Бокал звезд

Наркотическое забытье рассеялось только к утру. Разлепив веки, Гордон обнаружил, что лежит связанным на сплетенных из веток носилках, которые тащат двое загорелых венериан. Один — тот самый, что встретился им с Соней у ручья.

Гордон поднял голову. Таинственное дурманящее вещество лишь отдаленно напоминало хлороформ — по крайней мере, никаких побочных эффектов оно не оказало. Скосив глаза, Гордон рассмотрел, что его окружают двадцать венериан. И все поголовно в ошейниках. Половина — женщины, включая давешнюю незнакомку с поляны.

Следом волокли вторые носилки. Даже не видя лица, Гордон узнал по копне каштановых волос майора Михайлову.

— Жива? — громко спросил он.

Соня не ответила. Видимо, находилась под действием дурмана.

Теперь было ясно: те двое с поляны бродили по лесу не одни. Оставив их с Соней у ручья, они разыскали соплеменников и рассказали о чужаках. Потом, недолго думая, они решили взять странную парочку в плен.

Лес справа поредел, и взгляду предстали окутанные сизой дымкой горы и серое море. Пленников несли по отвесной гряде, опоясывающей остров. Впервые Гордону стало по-настоящему страшно. Меньше, чем через два месяца Венеру и Землю будут разделять тридцать восемь миллионов километров — на такое расстояние ориентировались ученые космического центра, высчитывая траекторию обратного полета и необходимый запас топлива. Наверняка советские специалисты опирались на те же данные. Выходит, они с майором в одной лодке. Застрянут в плену — вернуться на Землю в ближайший год им не удастся. А вдруг иссякнут запасы, что тогда? В теории можно питаться дарами природы, но на практике — кто знает?

Хотя не факт, что проблема еды вообще возникнет. Мертвые не едят.

Деревья вновь расступились — на сей раз слева — обнажив глубокую лощину. Посреди зеленых полей и синих озер белели островки селений — незаметных с орбиты, но отсюда хорошо заметных.

По склону вниз вела узенькая тропинка, петляющая и извивающаяся, как змея. Процессия застопорилась. Венериане с опаской посматривали на небо, словно боялись, что оно обрушится им на голову. Гордон только диву давался, глядя на безмятежные розовые облака. Спрашивается, чего тут бояться? Впрочем, венерианам виднее.

У подножия холма процессию встречали местные. Похоже, их предупредили. Также все в ошейниках, они едва удостоили пленных взглядом.

Тем временем Соня очнулась; потемневшие глаза-колокольчики лихорадочно метались по сторонам.

— Ты как? — снова окликнул Гордон.

— Жива.

Их понесли в ближайшую деревушку. Миновав возделанные поля, засеянные венерианской кукурузой, процессия проследовала по улочке к исполинскому круглому зданию из камня, увенчанному похожей на шпиль трубой, из которой поднимался столб дыма. Постройки по обеим сторонам дороги мало отличались — безликие, с окошком на скучных фасадах и узкой дверью. Вокруг толпились венериане — мужчины, женщины — все в пресловутых металлических ошейниках. Не хватало только детей. Хотя разок в окне промелькнула испуганная детская мордашка, но ее тут же заслонила женская спина.

Гордон вконец растерялся. Судя по реакции венериан, их обвиняли в чем-то аморальном. Но что им могли вменять? Максимум нарушение границ — да, плохо, но не безнравственно.

Тем временем конвоиры вошли под своды здания. К потолку ступенями поднимались скамьи, в центре высился каменный постамент с двумя похожими на алтарь глыбами, стоящими в полутора метрах друг от друга. Чуть поодаль виднелась первобытная кузница с доисторической наковальней. Бронзовый от загара кузнец сноровисто раздувал мехи.

Пленников привязали к алтарям кожаными ремнями. Амфитеатр наполнялся людьми, в спертом воздухе витала атмосфера предвкушения. Гордона бросило в пот — отчасти из-за пышущей жаром наковальни. Но не только.

Соня побелела как мел. Гордон хотел подбодрить бедняжку, но не придумал ничего утешительного. На секунду их взгляды встретились, девушка залилась румянцем и отвернулась.

Толпа запела, и на середину вышел господин степенной наружности с двумя пластинами венерианской меди в руках. Передав их кузнецу, он встал между глыбами и сурово оглядел пленников. Кузнеца Гордон не видел, но, судя по звукам, тот трудился в поте лице. Меха раздувались, огонь трещал, лязг стоял такой, словно ковали шлем нибелунгов. Вот только шлема никакого не было, поэтому Гордон не удивился, когда ему на шею намотали мокрую тряпку, а следом положили раскаленную пластину. Вверх взметнулось облачко пара. Кузнец соединил концы обода, скрепил и сбрызнул шов водой. Когда пар рассеялся, тряпку сняли, и Гордон ощутил на коже теплый металл ошейника.

Такой же ошейник достался Соне. Потом в дело вступил степенный господин. Жестом оборвав песнопения, он обратился к публике с долгой пронзительной речью, кивая то на Соню, то на Гордона. После громогласного выступления, в котором отчетливо слышалась угроза, он взял щепотку белого порошка и посыпал пленников. Затем вытащил длинный нож.

«Все, конец», — пронеслось в голове у Гордона.