Боль

То, что с ними произошло, как сюжет "Ревизора" или история мертвых душ, касается всех, и знать об этом должны все. Но это ничего не меняет, и молодые люди, о которых я пишу, быть может, впервые возникают на страницах моего очерка, не задев моего сердца. Как же это так, почему они, не спросив моего согласия, становятся моими героями?

Потому, что это те самые дети, которых мы воспитали. А воспитали мы их так, что они выбрали не только "пепси", но и кое-что покрепче. Они живут в мире, который создали мы, для себя и для них. Это мы их родили, это в наших домах они впервые получили уроки двойной морали, и это нам они стали подражать, но только нам это не понравилось. Что делать?

Сергей Никонов — единственный сын мамы-учительницы, преподавателя литературы, единственный и любимый внук своей бабушки. Наверное, мама не учила его выяснять отношения в подвалах. Но деньги, которые зарабатывает учитель, — их хватит лишь на пару бутылок той самой "пепси", которую они выбрали вначале. Это и есть двойная мораль. Живи так, как живу я, но жить так невозможно.

Однако вернемся на квартиру Никонова, где Буланцев заполняет доверенность на свою машину. Все описанное выше происходило в ночь с 11 на 12 августа. А через три дня, 15 августа, И. Могила обращается с заявлением в ОВД "Восточное Измайлово" о том, что 12 августа неизвестные молодые люди напали на него и его друга Буланцева, избили их, похитили ценности и машину. И в этот же день дознаватель Сизов возбуждает уголовное дело по статье 206 ч. II в отношении неизвестных, избивших граждан И. Могилу и В. Буланцева.

Но Никонов, Смирнов и Цыган ничего об этом не знают и продолжают обивать пороги разных правоохранительных учреждений, потому что не может же быть, чтобы нигде, вопреки закону, не приняли у них заявление о нападении на квартиру Никонова. Конечно, не может. И 16 августа в Хорошевской прокуратуре заявление принимают.

И. Могила и В. Буланцев как в воду канули. Поняв, что никто не намерен возвращать им вещи и деньги, похищенные во время нападения на квартиру, Никонов и Цыган продают на запчасти старый "форд", оставленный им в залог, и получают за него восемьсот долларов.

Восемнадцатого сентября ОВД "Строгино" задерживает Смирнова. За что? За нападение на Буланцева и Могилу.

Двадцать второго сентября задерживают Никонова.

На другой день — Цыгана.

В это же время проводится задержание и других участников событий 12 августа. С ними проводят следственные действия. Этих граждан как лиц, избивших и ограбивших их, опознают Могила и Буланцев. По какой причине эти "другие" были вскоре отпущены, освобождены от уголовной ответственности и названы "не установленными следствием лицами"?..

Это не единственный вопрос в этой истории. Не единственный и даже не главный. Потому что, попав в ИВС ОВД "Строгино", Никонов, Цыган и Смирнов узнают, что их подозревают в совершении разбойных нападений на квартиры. Какие квартиры? Разные. Интересней — не какие, а сколько. Ни много ни мало — двадцать "эпизодов".

Немного о квартирных кражах. Для сыщиков квартирные кражи — такая бяка, что и слов не подобрать. Убийства в смысле раскрываемости по сравнению с квартирными кражами — просто прелесть что такое. Там хоть что-то удается сделать. А квартиры… Да и сами подумайте: небось когда идут "бомбить" квартиры, прессу не собирают. То есть свидетелей в подавляющем большинстве случаев нет.

Идем дальше. Предположим, находят в квартире следы. Отпечатки пальцев, обуви. И куда с ними? К начальнику МУРа? Не примет. Хорошо, если эти отпечатки принадлежат какому-нибудь Васе Гнилому или Хачику Ереванскому, то есть людям в своем "деле" известным и находящимся в пределах видимости сыщиков. А что, если это "гастрольная бригада"? Если это стая заезжих блатных средней руки? Их деятельности может быть положен конец только в одном случае: если попадутся с поличным.

Или еще: если краденые вещи всплывут на черном рынке, который, как известно, нынче не тот, что был вчера. Раньше продать можно было все и деятельность барыг, промышлявших торговлей краденым, была более или менее на виду. Теперь же каждый действует на свой страх и риск. Что-то "толкнет" знакомым, с чем-то встанет у магазина или на рынке притулится. Но не поставишь же на каждом рынке или у магазина переодетого опера! Чем ценней вещь, тем больше риск "залететь" с ней. Я уж не говорю об иконах и редких ювелирных изделиях. Тут рынок более или менее локальный, а умный вор берет под заказ. Все остальное уходит как вода в песок, потому что все мы живем в эпоху Великого Ширпотреба, и чайники, утюги, кожаные пальто и телевизоры у нас примерно одинаковые.

Что же делать сыщикам?

Первый и самый надежный способ улучшить показатели, которых, как вы, очевидно, догадываетесь, никто не отменял, — не принимать заявления о краже. Ограбленным популярно объясняют, что раскрыть кражу наверняка не удастся. Зачем тогда поганить и без того малопривлекательный пейзаж лишней, ненужной бумажкой? Люди уходят ни с чем.