Боль (ЛП)

Он порывисто впивается в ее губы, заставляя замолчать.

— Нет, — выдыхает он между поцелуями. — Лично я считаю, что ты вообще не должна ничего носить.

Она начинает смеяться, но он кусает ее за нижнюю губу, чтобы она замолчала. И они вдруг уже крепко целуются, почти безумно, настолько яростно, что у них едва находится время передохнуть. Его ладони обхватывают ее лицо, потом погружаются в волосы; ее горячие губы пылко набрасываются на него. Поцелуи становятся сильнее, настойчивее и почти болезненными. Рукой, обнимающей за талию, он притягивает ее к себе, чтобы их тела еще плотнее прижимались друг к другу. Ладони сзади давят на ее шею, голову. Он целует ее настолько страстно, что у них нет времени на вдох. От нее исходит аромат травы, земли и перечной мяты, на губах чувствуется соль, волосы мягкие и влажные. Он и подумать не мог, что поцелуй может быть настолько наполнен эмоциями — страстный, но в то же время отчаянный, как будто это самый первый и самый последний поцелуй на свете.

Он снимает с нее рубашку, а остальное она скидывает сама. Потом стягивает через голову свою футболку, сбрасывает кроссовки и джинсы. И вскоре они оба оказываются голыми на постели, одеяло летит на пол, их тела тут же сливаются. Он чувствует, как под кожей бежит ток, потрескивает электричество. С тех пор как они напились у реки, это первый раз, когда они занимаются любовью. Он настолько возбужден, что ей приходится напоминать ему про презерватив. Выругавшись, он садится, а потом снова опускается на нее. Его губы скользят по ее груди, покрывают поцелуями кожу от пупка до шеи и со вздохом накрывают ее рот. И от этого стремительного прикосновения он чуть не кончает.

Она обвивает руками его тело, их ноги переплетаются. Ее объятье такое пылкое, такое нетерпеливое, что он ощущает, как ее ногти впиваются в его спину. Она держит его так крепко, что на мгновение ему кажется, будто он оказался в ловушке: в ловушке ее рук, ее тела, в ловушке против его воли. И внезапно понимает, что выхода нет, ему некуда бежать, некуда спрятаться. Он может лишь замереть, лежать неподвижно, стараясь исчезнуть, испариться в окружающем их воздухе.

— Эй! — зовет его чей-то незнакомый голос, будто из кошмара. — Эй! — Вздох, тишина. — Это не важно. Ты, наверное, просто устал или… или…

Ему требуется минута, чтобы понять, кому принадлежит этот голос и что его окружает. Лола. Но что-то изменилось. Ему холодно, так холодно, что приходится крепко обхватить себя руками, чтобы не задрожать. Что-то совсем не так — он не кончил, все былое возбуждение в теле полностью спало. Он сдался, и теперь его вялый пенис повис от внезапно наступившего в комнате холода, страха и пустоты.

— Твою мать…

Матео скатывается с нее, быстро снимая пустой презерватив, и тянется к одеялу на полу. Накидывает его на них, а потом выуживает футболку и трусы и поспешно их надевает. Он поднимает взгляд и смотрит в настолько же потрясенное лицо, как и у него.

— Черт, прости… Я правда не знаю, что случилось!

— Все нормально.

Натянув одеяло до подбородка, Лола заливается румянцем, ее губы раскраснелись от их страстных поцелуев. Но она смотрит на него с какой-то нервной неуверенностью. Он прижимает кулак к губам и осознает, что дрожит.

— Милый…

Он вздрагивает — прикосновение ее руки подобно ожогу. Словно в защите он вскидывает локти.

— Подожди, дай мне минутку!

Она тут же отстраняется и вжимается в подушки.

— Прости…

— Нет, все нормально. Это не твоя вина. Просто… просто…

Сердце бешено колотится. Он не может перевести дыхание. В попытке остановить дрожь он впивается зубами в костяшки пальцев. «Все, соберись», — говорит он себе. Такое бывает. Вот только его переполняет ужас и абсолютная уверенность: он больше никогда не сможет заниматься сексом. Ему придется оставить Лолу. Иначе это будет несправедливо. Он потеряет ее навсегда, потому что больше не сможет заниматься с ней любовью.

Сквозь пелену слез он видит, что Лола надевает нижнее белье, подходит к комоду и достает сухую футболку. Потом садится на край кровати рядом с ним и берет его за руку, но морщится, когда он тотчас же вырывается.

— Лола, у меня… у меня тренировка. Я опаздываю…

— Мэтти, не надо. Пожалуйста, не расстраивайся!

— Я и не расстраиваюсь!

— Тогда ты злишься…

— Нет, просто я опаздываю, мне нужно идти.

Он свешивает ноги с кровати и встает, уворачиваясь от ее попытки его обнять.

— Меня не волнует то, что сейчас произошло. Но меня волнуешь ты! — Из ее глаз текут слезы. — Что-то не так. И не так уже несколько недель. Вот, что меня волнует. И меня убивает то, что ты мне ничего не рассказываешь! — Она закусывает губу, с ресниц капают слезы. Но он заставляет себя отвернуться, пересекает лестничную площадку и заходит в ванную, чтобы подготовиться к тренировке.