Боль (ЛП)

А на следующий день у него не остается выбора — маме нужно ехать на работу поздно, и она вопреки его протестам решает подвезти обоих сыновей до школы. Лоик радуется неожиданному повороту событий и болтает без умолку, пока они подъезжают к воротам школы. Его высаживают на тротуар, и когда они отъезжают, он машет им рукой. В это время мама поворачивается к Матео, между ее тонкими идеально выщипанными бровями пролегает глубокая складка.

— Вечером звонил Перес. Сказал, что ты вчера взял выходной.

— Простудился. Не хотел рисковать, потому что это могло повлиять на равновесие. — Матео быстро отворачивается от маминого взгляда, опирается локтем на край открытого окна и кусает ноготь большого пальца. Судя по молчанию, этот ответ ее не убедил. — Ты… ты сказала папе? — От прозвучавшей в его голосе нотки тревоги он внутренне содрогается.

— Нет, — медленно отвечает она. — Я думала, ты это сделаешь.

— Не хотел, чтобы он волновался. — В его надломившемся голосе слышна попытка оправдаться. — Ты же знаешь, что он может поднять бучу, если я пропущу тренировку.

— Мне кажется, он бы отнесся с пониманием к тому, что ты плохо себя чувствуешь. — Ее голос немного смягчается, в нем слышится разочарование, даже боль.

Он щипает заусенец.

— В последнее время ты кажешься немного… отрешенным, — тихо продолжает мама, с мягким бархатистым звуком выворачивая руль своими идеально наманикюренными руками. — Все в порядке?

Такое неожиданное проявление заботы заставляет его вздрогнуть, и какое-то время он не может ответить. Наверно, несмотря на свой образ жизни трудоголика, она замечает больше, чем он думает.

— Мэтти, — она уже очень давно его так не называла, — если тебя что-то беспокоит, мне хочется знать, что ты достаточно доверяешь мне, как своей матери, чтобы рассказать.

— Нет… ничего, — отвечает он слишком поспешно, ненавидя себя за запинки. — Я просто немного устал после… ну… ты понимаешь… — У него вдруг возникает провал в памяти. Его охватывает странное чувство падения в пространстве, как неопределенный прыжок. — Мам? — тяжело дыша, он смотрит на нее. Внезапно ему хочется рассказать ей — абсолютно все. О временно потерянной памяти в ночь после соревнования, о всепоглощающем предчувствии, что произошло что-то ужасное, о кошмарах, об уверенности, что внутри него что-то безвозвратно изменилось.

— Qu’est-ce qui ne va pas, mon ch'eri? Что случилось, дорогой?

Она останавливается возле опустевшей территории школы. Матео весь краснеет, у него сжимается горло. Возможно, если бы она не проявляла такую нежность, если бы не смотрела на него с такой необычной… заботой, то он мог бы рассказать ей.

— Нет, н-ничего. Спасибо, что подвезла. Увидимся вечером.

Она тянется к нему, чтобы коснуться щеки, но он хватает сумку и выскакивает из машины раньше. Захлопывает за собой дверцу и, успокаивающе помахав ей рукой, бежит по асфальтовой дорожке в класс.

И хотя прошла всего пара дней, Матео кажется, будто он не видел Лолу несколько недель, поэтому первую половину утра считает минуты до перерыва. Но Лолы нигде нет. Несмотря на то, что вчера по телефону, прежде чем пожелать друг другу спокойной ночи, они договорились встретиться в их обычном месте, он всю утреннюю перемену просидел один как дурак на скамейке, в дальнем углу площадки для крикета, делая вид, будто наблюдает за матчем между школами, а на самом деле звонит ей на мобильный и постоянно попадает на голосовую почту. После этого он ищет ее в зрительном зале, потом в школьном спортзале, но сегодня по всей видимости музыкальных репетиций нет. Проходит мимо двери с сетчатым окном театрального факультета больше десяти раз, пока кто-то из учеников не начинает обращать на него внимание и поворачивать голову. Раздраженно вздыхая, он проверяет телефон, нет ли ответа на его сообщение или пропущенного звонка, но по-прежнему ничего. И теперь он уже начинает беспокоиться. Лола всегда держит телефон при себе — если бы она по какой-то причине не смогла прийти в школу, то дала бы ему знать. По крайней мере, вчера во время разговора она вела себя прекрасно. Должно быть, утром что-то случилось. Что-то достаточно серьезное, что даже помешало ей проверить телефон. Его начинает тошнить, возникает ужасное предчувствие, что он больше никогда ее не увидит.

Когда наступает время обеда, Матео берет свой поднос и спешит к их привычному столику в дальнем конце столовой, но обнаруживает там только Хьюго и Изабель. С грохотом роняет поднос на стол и окидывает взглядом оживленный зал, а потом выдвигает стул и плюхается на него.

— Где она, черт побери?

— Привет! Мы тоже рады тебя видеть!

— Что? — Он встречается с вопросительным взглядом Хьюго, его голос звучит резче, чем ему бы хотелось.

Хьюго и Изабель переглядываются.

— Земля вызывает Мэтта… — С сильным раздражением Хьюго щелкает пальцами перед лицом Матео в попытке привлечь его внимание.

— Мы здесь… ты нас видишь? — смеется Изабель. — Сегодня Лола не пришла.

— Что? Почему?

Они оба выглядят настолько удивленными, что он понимает: он больше не говорит размеренным голосом.

Он делает глубокий вдох.