Боль милосердия (СИ)

Но так рано! Я надеялась хотя бы на пару месяцев обычного, может даже "слепого" взаимодействия. Да, он бы начал ходить к своим грудастым тёлкам, но не говорил бы об этом мне и старался смывать все следы, но так! Я не была уверена, что втоптать меня в грязь было его главной целью, как и лишний раз показать эту пропасть между нами — ведь юрист делал это постоянно. А я ведь не мать Тереза, чтобы терпеть. Хочет носить свои футболки — пожалуйста! Почему ему вздумалось прислушаться к мнению "сельской доярки", именно сейчас, ведь раньше он показывал себя бескомпромиссным? Мне следовало радоваться, что ли? Уповать на то, что он снизошел до предпочтений партнерши? Полоумный, сам начал истерику, сам из неё и вышел. Оставив где-то в городе нагретое место и пару тройку косарей. Решение принимал он. Снова.

Боже, как меня доконал этот театр одного актёра! Время, которое можно было потратить на приготовления к вступительным в тот же ИВМ, тратилось на разгадки души чокнутого юриста! Уйти посреди ночи? Дмитрий заявится в ветклинику, если не завтра, то послезавтра и бежать будет особого некуда. Почему-то мне казалось, что он может вернуть кинувшую его бабу силком, лишь потому, что решение принял не он. Его слова кстати. Надо начинать капризничать издалека, чтобы "снижать градус отношений" и оставить мужскую душу обмываться самолюбием. Иначе… что иначе?

— Чтоб тебя, — пнула каменную клумбу.

Городской так и торчал в своей ванной. Снилось что-то тревожное и неприятное. Будто кто-то сковал мне руки плавленым железом и окунал ладони в кипящую лаву со словами "моя хорошая". На фоне мелькал образ Дмитрия, обжимающего разукрашенную в блёстки бабу. Одетый, он выглядел довольным.

К утру я нашла себя лежачей посередине кровати с плотно подбитым по бокам одеялом. Вторая половина пустовала, шторы были плотно задёрнуты. В тишине и сравнительной полутьме я пыталась понять, что же меня пробудило. Почему-то воздух казался другим — не натуральным. Отдёрнув одеяло, я сползла на пол и потянула полуприкрытую дверь в туалет. В нос тут же ударил насыщенный запах клубники. Смешавшись с ароматом моющих средств, он вызывал целую бурю эмоций, апогеем которых было головокружение. Спускаясь вниз по лестнице, я приметила мусорную корзину, забитую чем-то тряпичным. Синий костюм едва помещался в пластиковом контейнере.

Он что, совсем "того"?

На кухне нашлась только Чара и тарелка с нетронутой яичницей. Холодные лучи осеннего солнца пробивались через окна, освещая пустой внутренний двор с малинником. Где-то за стенкой тихо гудел мотор. Второй гараж. Я ввела код и начала ждать, пока поднимутся роллеты. Шум становился все громче. Дмитрий сидел на корточках рядом с красным мотоциклом и смотрел, как крутится переднее колесо. В своей обычной одежде, он не выглядел так, будто был готов бить посуду.

— Умеешь водить? — спросил, когда я подошла ближе.

— Смотря что.

— Машины хотя бы?

— Разве что жигули.

— Понятно.

Дмитрий встал с корточек и выключил мотор. Избегал смотреть на меня, но уже выдал реплику, показывающую небезызвестную пропасть между нами. Наблюдая, как он поспешно закрывает гараж, я подумала, что в принципе, могла бы сделать это утро более интересным для нас обоих. Вопрос был в другом — зачем? Снижать градус отношений — вот чем закончились мои размышления вчера.

Дело в том, что я трижды угоняла байки. Я, знакомый Ивана и два бывших одноклассника. Через омскую область проходила автомобильная дорога федерального назначения, часть которой и вовсе относилась к европейскому маршруту. Многие мотоциклисты летом брали объездную и притормаживали у нашего клуба. В такие ночи было шумно и весело. Мы не всегда набивали морды мужикам, порой, мотик можно было увести достаточно легко, иногда подкупив знакомых в клубе, чтобы те отвлекли. Этот способ был крайне непрактичен: почти все молодые из села были в курсе угонов. Несколько человек даже знали, куда мы ходили перебивать номера на перепродажу. День, другой и ты натыкался на эту кучку малолетних пьянчуг, просящих отстегнуть им процент. Мне едва доставалась одна пятая, но и та растекалась на бытовые нужды.

— Разве сегодня не день свадьбы? — спросил.

— Да. Через два часа выхожу.

— Подвезу.

Должно быть, со стороны мы смотрелись диковинно — два человека в случайных позах застывшие напротив дома. Дмитрий не торопился двигаться, правильно понял, что предстоит разговор.

— Скажи, — вытащила сигарету, внимательно следя за лицом собеседника, — где ты был?

Судя по выражению глаз, уставившихся на бетонированную дорожку, мой вопрос был ожидаем. Юрист сделал несколько жевательных движений челюстью. У него была целая ночь и утро, чтобы придумать реалистичную "легенду".

— На корпорате, — выдал. — Отмечали день судебного пристава. В зале распыляли блестки с конфетти.

Начав хохотать, я даже не заметила, как перекусила фильтр. Пришлось достать другую сигарету, крепко зажать её зубами и прикурить. Облегчение, впрочем, не длилось долго.

— Спирт вам там тоже распыляли? — поинтересовалась.

Юрист быстро просек, что ему не поверили и развел руками: