Боль милосердия (СИ)

Расслабив руки и не поворачиваясь, я ударила мужика в лицо и сходу заехала локтем в ребра. Городской резко выдохнул, но клешню не отпустил. Пришлось ещё наступить ему на ногу для верности. В кафе все притихли. Еле как растолкав зевак у выхода, я оказалась на улице, но тут же была снова схвачена за шею.

— Иди на…

— Не дёргайся, — судя по голосу, он был раздражен не меньше моего.

— Отпусти.

— Ногами двигай.

— Отпусти, сказала.

— А я сказал, двигай палками!

Захват усилился. Я была знакома с последствиями, поэтому подчинилась. В такой нетрадиционной парной позе мы зашли в соседнее кафе, больше похожее на общественную столовую. Тут городской убрал руки и подтолкнул меня к одному из столиков в углу. Пока он заказывал еду, я достала ключи и отцепила брелок-нож под столом.

— И так, — плюхнулся на стул напротив. — Покажешь дизайны плакатов?

Я быстро вытащила флешку из кармана и положила на стол:

— Теперь я могу уйти?

— Нет, поешь, — медленно кивнул на картошку фри.

Некоторое время я тупо следила за тем, как этот шатен, со шрамированной рожей, жевал собственные губы. Зрелище не для детских глаз. Пялился мужик куда-то впереди себя, наверное, решал на что меня подсадить.

Попала так попала. Видок у него был более цивильный, в отличии от нашей последней встречи. Взять ту же одежду, но пару минут назад даже со всей атрибутикой приличного мужчины картинка была один в один: маска недовольства и надменности. Почему-то я и думать не могла, что история с наркобароном продолжиться. Не собирался преследовать? Какого черта я вообще ему поверила? Он ведь городской — дояркам не понять!

— Ты Кира, так ведь? Кира Рождественская. По отчеству Геннадьевна.

Решив, что нервные клетки не восстанавливаются, я придвинула тарелку с картошкой и начала есть. Городской наблюдал, сложив руки на груди:

— Забавно. Это совсем выпало у меня из головы. Игорь говорил, что в Риарте высокий конкурс. Там не работают наркоманки. Как ты прошла? Выглядишь нормально. Успела бросить наркоту?

Весь букет эмоций по этому поводу отразился у меня на лице. Мужик спросил это с такой наивной заинтересованностью, что мне стало не по себе.

— А я с ней когда-то сходилась?

Вопрос был задан в небо. Откуда ему знать? Судя по всему, меня опять не собирались убивать на месте. Деньги значит, были не нужны, драгоценности тоже… Всего-лишь плакаты? Но он ведь платил за них… над этим надо было подумать тщательнее и не здесь. Городской, слава Богу, пока ни с кем не успел связаться. В зоне видимости я его мобильного не наблюдала.

— Так ты не принимаешь или что? — озадачился.

— Или, — ответила.

Мужик пристально всмотрелся мне в лицо. Будто задался целью сосчитать все поры. В своем уме или под кайфом? Наверное, второе.

Не прошло и минуты, как он, неудовлетворенный тем, что увидел, схватил меня за руки и задрал рубашку до локтей. К счастью, обедающие здесь были слишком заняты едой, чтобы задаваться вопросом, зачем взрослому мужчине растягивать руки молодой девушки на столе.

— Слушай, — я отвоевала конечности и спустила рукава. — Всё очень здорово и обдурил ты меня классно, но хватит. На флешке одиннадцать вариантов. Выбирай любой. В отдельной папке вариации со шрифтами. Всё. Я не хочу иметь с вашим контингентом ничего общего и у меня нечего предложить, это очевидно.

Я убрала выбившиеся из хвоста волосы за уши и встала из-за стола.

— Сядь.

— Нет. Я совершенно никаким боком не связана с этой парашей и не собираюсь. Найди другую…

— У нас произошло недопонимание, — перебил, гладя переносицу. — Сядь.

Несколько долгих секунд я смотрела на городского сверху вниз. Он выжидал, сминая руками салфетку. На какой-то момент мне даже показалось, что я вижу растерянность. Ничего. Я ему ничего не должна. Нельзя угодить всем, а этот мне ясно добра не хотел.

По набережной я бежала на полной скорости. Ветер бил в лицо, вокруг оборачивались люди, но я чувствовала невероятную легкость. Мужик нёсся следом. Мы синхронно забежали в троллейбус и пронеслись по салону. Упитанная кондукторша вовремя поменяла своё местоположение в пространстве. Я успела выбежать в самую последнюю секунду. Смотреть городскому в лицо даже не хотелось. Помогла один раз и что теперь? Сюжет развился не в мою пользу. Уже несколько месяцев я думала, что лучше бы не затаскивала в дом никаких раненых. Не только ради себя, но и ради Кати. Ведь теперь я даже не знала где она, хотя полгода назад мы буквально делили один огород! И когда эгоизм стал скрываться за желанием помочь?

Я огляделась по сторонам и перешла через дорогу. Побыстрее бы добраться до Андрея. С ним было сравнительно безопасно. Наркобарон был в курсе моего дома в Любинском и однокомнатной квартиры. Повторять ночь с бегалками от большого внедорожника не хотелось. Интересно все же, зачем ему было наводить беспорядок в квартире? Что искал? Из его машины в ту ночь я ничего брала. При мне даже сумки не было.

Зазвонил телефон.

— Сейчас уже приеду, — выдохнула. — Встретишь, ладно?

— Где?

— У входа. Ты сейчас работаешь?

Андрей долго молчал. Я села в свой автобус и расплатилась.

— Алло?