Боль милосердия (СИ)

Мог пропасть на несколько недель… как же тут не пропадешь, когда за тобой по пятам ходят пять человек с мини автобусом! Чьи-то пешки. С тяжелым сердцем, я прицепилась к страховке и начала восхождение. За эту неделю я раз сто припомнила слова Андрея: юрист отказался от своей доли в фирме и оставил кучу связей, которые не могли окупаться. В принципе, типичная ситуация для такого важного заведения, ведь аналогов "Праву" в городе не было, но волнение от этого никуда не уходило. В прошлый раз, когда они добрались до городского, то кинули без сознания в поселке, в канализации под домом.

Я честно пыталась выловить его в аське или тот же внедорожник где-нибудь у "Права", но его как след простыл. Те люди, что за ним "охотились" должны были знать о жизни юриста куда больше чем я. И разумеется, если у него и были шансы спастись от такого хвоста, то явно вдалеке от привычных мест пребывания. Пусть только будет цел.

За эту неделю я решила во что бы то ни стало раскрыть секрет пружинистой походки. Проходя мимо любой стеклянной поверхности, я останавливалась и пыталась воссоздать то, что видела. Пока получалось не так круто, как у городского, но заметно лучше того, что было ранее — телодвижений плоской доски. Вообще, как мне доводилось заметить, все люди с нормальной, здоровой походкой рано или поздно типировались на три группы: шаги обычного человека, властные и медленные или резкие и пружинистые. Если первым обладала я, вторым Андрей и даже тот его "босс" из санатория, то Дмитрий был единственным на моей памяти, обладателем решительности и энергичности в ногах. Он будто был на взлете все время. Верхние конечности юриста тоже никак не могли покинуть мою голову: не слишком грузные, но рельефные руки здорового человека. Вспомнив, что делала после школы, чтобы иметь сильный удар на случай драки, я восстановила отжимания от пола по утрам. С упором в грудь. В особенно пессимистичные дни я добавляла хлопок. Чтобы вернуть былую форму потребовалось бы несколько месяцев.

Вычитав в интернете рецепт кокосового пирожного, я сделала его в пятницу, сама не понимая какую цель преследовала. Возможно, кокос как-то влиял на здоровье.

— Кира!

Оторвавшись от размышлений, я нашла удобную позицию и оглянулась. Остановившийся на одной из соседних трасс Радион, показал мне на раздевалку. Вдоль шкафчиков и скамей стремительно передвигался городской в своих спортивных штанах.

Я тут же спустилась.

— Привет!

— Привет! Развлекаешься? — улыбнулся.

На лицо юрист выглядел слегка уставшим. Сняв кепку, он со вздохом опустился на скамью с бутылкой воды.

— Ты как? — спросила, приблизившись.

— Я? Да норма… — осекся. — Все хорошо. С тебя желание.

— Ты уже придумал? — уселась рядом.

Городской некоторое время пил воду, рассматривая посетителей секции. Затем посмотрел на меня. Странно, что я запомнила его глаза карими, с нахальным прищуром. Сейчас городской смотрел задумчиво, будто что-то пытался отыскать. Подростковый период с прыщами у меня прошел довольно давно. Ничего сверхъестественного и необычного, разве что пирсинг в брови, юрист найти не мог. В ответ я уставилась на него, но не могла долго играть в гляделки и опустилась до уровня колен. Без повязки. Не спрашивая разрешения, я взяла его руку и развернула. Вместо пореза значилась длинная розовая полоса.

— Как туфли? — спросил, не отвечая на мой вопрос.

— О, здоровские. Очень удобные. Ни разу не сорвалась.

— Это хорошо, — кивнул и отвернулся.

Я почувствовала себя не в своей тарелке и отпустила его руку:

— Ты качался специально или?..

— Первое время, да. Сейчас забросил тренажерку, подтягиваюсь дома.

— Класс. А походка? Как ты ходишь так плавно?

Юрист озадачился:

— Походка?

— Ну, да. Ты как будто пружинишь.

Он уставился на меня как на умалишенную.

— Ну, пройдись.

— Ты издеваешься?

— Нет, — удивилась.

Городской неохотно встал и сделал пару шагов вдоль скамьи. Затем остановился напротив меня, уперев одну руку в бок:

— Ну?

— Ты наступаешь больше на пятку. И не сутулишься.

— Тебе это кажется удивительным?

— Нет. Это не объясняет того, что я вижу…

Он снова принялся буравить меня взглядом, я же всерьез озадачилась разгадкой такой метаморфозы. Может все дело было в тонусе мышц? Я потянулась к его штанине, чтобы задрать, но юрист резко отпрянул.

— Дай посмотреть на твои ноги, — попросила. — Может все дело в них.

— Обычные ноги.

Я снова потянулась к его штанам, но юрист нагнулся и перехватил моё запястье:

— Кира, — опять этот предупреждающий тон.

Наверное, мы смотрели друг на друга очень долго.

— Я уже видела твои ноги, — напомнила. — Я раздевала тебя.

Он закусил нижнюю губу:

— Подозреваю, что так. Будь добра, возроди воспоминания.

— Тогда я не придала значения твоим икрам, — выгнула бровь.

— Зря.

Он резко отпустил мою руку. Подошел Радион.

— Слушайте, тут через дорогу в кинотеатре премьера "Аполонна 18". Ещё нигде не объявили. Вечерний сеанс. Пол секции идет.

Я оглядела людей у скалодромов. Большинство из них стояли внизу, многие шли к раздевалкам.

— Ты тоже? — спросила.

— Ну, я вот думаю, давай тоже пойдем?

Я посмотрела на часы. Шесть вечера.

— Когда начало?