Боль милосердия (СИ)

— Сначала две недели обучения. Мы не будем их оплачивать.

Я прикусила губу. И дураку было понятно, что здесь никаких гарантий.

— Когда я смогу начать?

— Да хоть сегодня.

В субботу я еле нашла в себе силы прийти на тренировку. В мозгу гремел звон телефона и шуршание бумаги. В клинику звонили с бешеной периодичностью, причем не столько реальные клиенты, сколько желающие получить бесплатную консультацию. При этом я должна была сидеть за одним столом с регистраторшей и выполнять мелкие поручения вроде "подай папку" или "верни ручку". К счастью, мне дали распечатку со стандартными ответами об услугах клиники и расположению зоомагазинов. Некоторыми я часто пользовалась. Оплатой служили новые знакомства и периодически появляющиеся книги на столе, которые оставляли врачи. Из них я имела, хоть и не полное, но представление о происходящем в клинике. Судя по большому количеству запакованной литературы с картинками неизвестных мне приспособлений — здесь активно закупали иностранную технику. До одиннадцати часов (времени официального открытия), по залу шныряли рабочие с коробками, досками и стройматериалами. В перерывах, я наблюдала, как туда-сюда носятся люди в халатах и клиенты с животными. Из-за стойки мне почти не было видно братьев меньших, но я отлично различала звуки. Собак было больше всего. В последней книге, оставленной на столе, тщательно разбиралась патологическая диагностика их болезней. Надо признать, даже будучи уставшей, я читала с необычайным интересом — ведь у меня тоже была собака.

— Передай зеленую папку.

— Эту?

— Да нет, же. Выше.

— Держи.

Не смотря на малое количество общего непосредственно с ветеринарией, работа в call-центре могла стать первым шагом в карьере — значительно помочь при поступлении на реальное место в этой же клинике. В связи с тяжелым графиком, позиция оператора обещала мне зарплату, близкую к бывшей.

Интересно, как там в Риарте?

Карабкаясь по своей обычной трассе, я чуть не сорвалась три раза. Чуть. Сорвалась на четвертый. Наверное, не надо было сегодня приходить. Следовало как следует выспаться или уделить внимание Чаре — сходить и погулять с ней по городу.

Когда я спустилась на маты, спина ощутила постороннее давление.

— Осторожнее.

Дмитрий ловко отцепил меня от страховки, согнувшись за моей спиной. Его руки распознать было проще всего — из-под правого рукава юриста вниз по руке бежал белый шрам. Почти не рельефный, он сужался, образовывал витиеватый узел за локтем и спускался к внешней стороне кисти, "вплетаясь" в безымянный палец. Почти как украшение.

— Лучше возьми трассу попроще сегодня. И не такую высокую. Вот ту.

Не отпуская, он повел нас к соседней скале. У него были очень горячие ладони.

— Скалолазание — это вид спорта, связанный с повышенной опасностью, — сказал на ухо с придыханием. — Будь любезна, сосредоточься.

Уровень моего удивления достиг предела и перешел в полное офигение, когда городской заправил выбившиеся волосы мне за уши и подтолкнул к скале:

— А теперь вперед, красавица.

Обернувшись, я не застала никого, кроме группы молодых женщин, сидящих на матах. Надо признаться, в последнее время жизнь стала такой стремительной, что я с трудом вспомнила, что задолжала юристу одно желание. С высоты тренажера мне удалось разглядеть Радиона. Заметив, как тот идет к раздевалкам, я спрыгнула вниз и пошла за ним.

— Привет, — поприветствовала, обгоняя.

— Привет, — махнул полотенцем. — Когда пришла? Не видел.

— Часа четыре назад.

Он открыл шкафчик и достал нашу воду. Мы сели на скамью. Если я только успела разогреться, то с Радиона пот струился ручьями.

— Слушай, а ты где работаешь? — спросила, открывая крышку.

— Заведующий кафедрой экономики и управления сельскохозяйственным производством…

Я чуть не выронила бутылку.

— Мне уже тридцать один.

Если бы можно было выразить большую степень удивления, чем уже проявленную мной, я бы это сделала. Я думала, что Радион — мой ровесник.

— Где?

— ОмГАУ. Омский Государственный Аграрный Университет, — отпил из бутылки. — Имени Столыпина. Знаешь такой?

Конечно, я знала.

— У вас там факультет ветеринарной медицины есть, — кивнула.

— Ага, — удивился. — Ты у нас училась?

— Нет. Это просто моя детская мечта. Поступить на ветеринара.

К соседнему шкафчику подошел какой-то мужик и взял полотенце, ушел в душ.

— Ну, что могу сказать. Я бы посоветовал тебе как следует подумать. Сможешь ли смотреть, как эти милые существа болеют, мучаются и умирают. И ещё не факт, что не станешь заботиться о козах где-нибудь в области. Многие думают, что в ВУЗе будут лечить котят и щеночков, а им подсовывают коров, свиней и лошадей, а кошек и собак — в последнюю очередь. В Омской области много комбинатов, практиканты ездят в коровники и свинарники, смотрят, как забивают скот. Сейчас уже не уверен, но раньше студенты и руки кобылам в попу засовывали и в навозе по колено стояли. Веселые времена.