Боль победы

Андрей мог бы вернуть ему глаз, вылечить, но пока не хотел этого делать, чтобы не светить свои способности. Потом когда-нибудь. Да и времени не было. Растить глаз – это не кровь остановить. Процесс сложный и длительный.

– Нормально. Мы сразу нырнули за будку привратников, так что до нас ни одна стрела не долетела. Ох и месиво же там получилось! Я думал, госпожа Шанти испугается крови, а она молодец, даже не вздрогнула. – Зоран с любовью посмотрел на драконицу, и Андрей слегка нахмурился – этого еще не хватало! Влюбиться в драконицу, которая не может ответить тебе тем же, – это ли не трагедия? Зоран не знал, что Шанти не человек. Для него она была яркой красоткой с огненными волосами, мечта мужчин.

– Записали, что говорил Гегайло?

– Все до слова. Судья подписал. Свидетели тоже. Они прятались на стене.

– Перепугались?

– А то ж… судья чуть не обделался от страха, когда засвистели стрелы, – это мне ребята со стены рассказали. Но все оформил как надо, так что для суда все готово. Там вас дожидается патриарх, позвать его? Вы назначили ему на полдень. Похоже, он кипит от злости, обед – дело святое. Гораздо святее, чем молитва. А вы его лишили обеда.

– Ничего. Иногда надо отказаться от яств в пользу бедных, попоститься, – безжалостно отрезал Андрей. – Пусть подождет, ему полезно. Спесь сойдет. Что там с Гегайло? Остальные деньги? Сопротивления в особняке не было?

– Нет. Мы доставили его туда, к воротам, и он приказал открыть их. Потайную комнату вскрыли, деньги перевезли в хранилище банка, оформили поступление на счет казны. Оформляем документы на переход права собственности всего его имущества.

– А семью куда? Жена, дети?

– А не все ли равно? – равнодушно пожал плечами парень. – Уехали куда-то, к родне своей. Она же из знатного рода, супруга его. Только матерится как сапожник. Нас материть боится, а мужа крыла так, что уши в трубочку сворачивались. Злобная баба.

– Сколько поступило в казну от Гегайло?

– Шестнадцать миллионов триста восемьдесят три тысячи двести три золотых и… серебро надо упоминать?

– Нет. Медяки тоже. Неплохо, неплохо. Но мало. Надо гораздо больше. Что там со вторым магнатом?

– Граф Хаденор заперся в своем особняке и держит оборону. Выходить отказывается. Есть сведения, – Зоран посмотрел на Шанти, – Хаденор бахвалился, что досидит в своей крепости до прихода Гортуса. У него там большие запасы еды, воды, кроме того, к дому подходит виадук с чистой проточной водой. Поместье большое, и в нем не менее тысячи человек охраны. Мы блокировали его со всех сторон, но не штурмуем, ждем вашего указания. Генерал Гнатьев сейчас там, осматривает позиции, готовится к атаке. Спрашивал у вас, когда начать.

Андрей недолго подумал и сообщил:

– Атаку запрещаю. Займите позиции вокруг поместья, на высоких домах. Если таких рядом нет, постройте вышки на таком расстоянии, чтобы до вышек не мог добить ни один лук или арбалет. Посадите там снайперов с винтовками, самых лучших. Пусть палят во все, что шевелится. Не давайте им жизни. Пусть стреляют по окнам, по лошадям, по всему, что там есть. Разрушьте их виадук. Поставьте баллисты и забрасывайте в поместье дохлых собак, кошек – всю падаль, что найдете.

– А трупы бродяг можно? – счастливо спросил Зоран, поблескивая здоровым глазом.

– Нет. Они не заслужили. А вот трупы наемников, выступивших против короны, – все туда. Пусть они будут вместе – мертвые бунтовщики и живые. Стены крепкие?

– Крепкие. Высота десять метров, на стенах охранники, лучники. Укрыты за щитами и зубцами. Это настоящая крепость, по типу императорского дворца. Выкурить оттуда их будет сложно.

– Ничего. Как вонять начнет, так быстро повылезут. Время от времени бросайте туда листовки с предложением сдаться. Обещайте наемникам жизнь и свободу. Что с остальными должниками? Есть подвижки?

– Пока мало, – признался Зоран. – Пока что пришли в банк и сдали требуемое лишь процентов пять от тех, кто должен. Всех переписали. Добавилось три миллиона пятьсот шестьдесят тысяч золотых. Мелкие держатели счетов. Остальные думают.

– Готовьте казнь Гегайло. На рыночной площади, сегодня, в четыре часа пополудни. Там эшафот уже есть, как мне известно.

– Способ казни? Голову рубим или вешаем? Вешают обычно воров и грабителей, благородным отрубают голову.

– Какой, к демонам, он благородный? Предатель! – отрезал Андрей. – В петлю его! А потом насадить тело на кол и пусть стоит на площади. Прицепить табличку: «Граф Гегайло, клятвопреступник и вор! Так будет со всеми предателями и ворами». Тогда и посмотрим, как понесут деньги в банк. На воротах усилили пропускной режим?

– Да. Прежнюю стражу сняли, теперь только спецназ. Проверяют все фургоны, вскрывают мешки. Пропускают только простой люд, благородных заворачивают назад. Уже было два инцидента – благородные попытались напасть на охранника у ворот, чтобы заставить его выпустить их наружу. Оба застрелены на месте, как вы и приказали.

– А как определяете, благородные они или нет? – усмехнулся Андрей.