Боль победы

Глубоко вздохнул пару раз перед стартом, как спортсмен, готовящийся к рекорду, и сорвался с места, наращивая и наращивая бег. Рекорд ему сегодня предстоял, да. Еще никогда он не бегал с такой скоростью и на такие расстояния. Нет – с такой скоростью бегал, конечно, когда догонял добычу. Но чтобы пробежать так несколько сотен километров… выдержит ли? Должен выдержать. Иначе Шанти погибнет. Андрей чувствовал, что драконица еще жива, но жизнь в ней едва-едва теплилась.

С досадой подумал о том, что неплохо было бы вызвать ее мать – уж она бы навела шороху! Хотя… кто знает? Она ведь драконица, привыкла подчиняться старейшинам. А кто мог захватить такой танк, как Шанти? Уж не Гортус с его людьми-оборотнями, это точно. Хотя… все бывает. Андрей уже давно ничему не удивлялся. Жизнь иногда выкидывала такие фортели, что нарочно не придумаешь. Шанти тоже не всесильна, тем более что она еще ребенок и многие функции ей недоступны. Например – невидимость, которой пользуются взрослые особи. Ну опять же – невидимость эта против людей. А драконы прекрасно видят драконов, скрытых под пеленой, отводящей глаза. Так что и невидимость бы не помогла, если б за Шанти взялись старейшины.

Старейшины… они ассоциировались у Андрея с чем-то старым, замшелым, как огромные валуны, принесенные древним ледником. От них исходила такая же опасность, как от горного обвала – лучше под него не попадать. А чтобы не вызвать – нельзя кричать, шуметь, бросать камни и шагать слишком смело. А они с Шанти шагали и шумели. Вот и дошумелись.

Проносятся перед глазами травинки, кусты, стволы деревьев, вспугнутый заяц прыснул в сторону, с ужасом скакнула косуля, почуяв запах Зверя. Живите… не до вас!

Километры, километры, километры… ложатся под могучие лапы, почти не знающие усталости. После двух часов бега возникла проблема: оказывается, тащить мешок во рту не такая уж и хорошая идея – а как высунуть язык? Андрей никогда бы не подумал, что это так важно! Зачем язык высовывать? А как снизить температуру тела? От активного движения идет перегрев тела, а язык способствует снижению температуры, как охлаждающий элемент. Ведь Андрей бежит не в экономичном режиме, он бежит на максимуме, на пределе возможностей. По его прикидкам, около ста километров в час выдает. Как автомобиль. С такой скоростью и только на короткие дистанции могут бегать лишь гепарды. От Зверя уже валил пар, и если бы не дождевые струи, охлаждавшие его тело, то результат мог бы быть плачевным.

Шло время, под утро Зверь стал уставать, его мышцы немели, и ему все больше хотелось есть – до умопомрачения, до потери человеческого сознания. Тогда он бросил мешок и с ходу, почуяв запах еды, накинулся на молодого лося, вспугнутого им у речки.

В три могучих прыжка Зверь настиг несчастное животное и, вскочив ему на спину, вонзил в загривок громадные белые клыки. Ему повезло – это была лосиха, так что не пришлось тратить время на возню, неизбежную при убийстве более сильного животного.

Зверь с наслаждением вгрызся в лося, еще подергивающегося в последних попытках удержать жизнь, и рвал, рвал, проталкивая в желудок куски теплой, сочащейся кровью плоти. В один присест он съел огромное количество мяса, так что его живот раздулся, будто у беременной женщины. Немного отдохнул, посидел возле добычи, переваривая, потом пошел к речке и, войдя в воду, опустился на песчаное дно, наслаждаясь ощущением струй, обтекавших разгоряченное тело. Полежал, ощущая, как снижается температура, потом вышел из воды и отправился доедать добычу. Однако его ждал неприятный сюрприз – у растерзанного трупа лосихи суетился небольшой медведь, который, завидев приближающегося Зверя, глухо зарычал, как бы предупреждая: это мой трофей! Не трогай!

Зверь осторожно подошел на расстояние прыжка, глаза его горели, а в глотке клокотала ярость. Постояв секунду, он вдруг взревел – так громко, так страшно, что все обитатели леса, находившиеся в радиусе километра, испуганно бросились наутек, заслышав голос странного существа. Медведь прервал трапезу и, ворча, стал пятиться, искоса поглядывая на хозяина добычи и избегая смотреть ему в глаза.

Зверь подошел к останкам лосихи и стал есть. Съеденное им раньше уже наполовину переварилось – обмен веществ у оборотня был потрясающим.

Обглодав последнюю косточку, Зверь вернулся к брошенному мешку, взял его в зубы и снова помчался по лесным тропам. Бежать было тяжело – живот набит мясом. Но вскоре он вошел в ритм и понесся с огромной скоростью, срывая когтями подстилку из опавших листьев, отбрасывая ошметки земли и разбрызгивая лужи.

Утро застало его в прерии, в нескольких километрах от города, который был его целью. Мышцы буквально гудели от полученной невыносимой нагрузки, Зверь был покрыт грязью и заляпан засохшими клочьями пены, падавшей изо рта во время бега.