Боль (сборник)

Дома я пролежал неделю, никуда не выходя, не отвечая на телефонные звонки, не открывая дверь.

На восьмой день ко мне пробился мой друг Виктор. Он сиял, как весеннее солнце.

– Знаю, все знаю.

После этих его слов мне стало дурно. Я открыл было рот, чтобы хоть как-то оправдаться, но он меня опередил.

Знаю, что ты не совсем в хороших отношениях с Анжелой, что боль за друга заставляет тебя думать о ней как о падшей Женщине.

Я опешил.

А он продолжал:

– Но поверь мне, это не так. Мы с нещ провели эту неделю вместе. Она мне все рассказала…

Я, опять решив, что она рассказала о нашей лихой тройке, снова попытался вклиниться в разговор и что-то сказать в своё оправдание, но опять ошибся.

– Рассказала и про того парня – помнишь, когда она упала в обморок. Да, наверное, я был не прав. Все же она была уже не девушка, у нее сложилась своя жизнь, а которую я так неожиданно вторгся. Да и тянул долго с предложением, держал ее я неопределенности, в подвешенном состоянии. Но теперь я решился, и она мне поклялась, что у нее после разрыва со мной так и не было ни одного мужчины, что она любит только меня.

Во время этого монолога я достал початую бутылку молдавского вина и стал пить его прямо из горла. А он все говорил и говорил.

Я допил бутылку, а он закончил свой речь:

– В общем, я приглашаю тебя на свадьбу. Кстати, это и ее просьба.

– А как же твоя семья? – выдавил я.

– Развелся.

И он достал из кармана приглашение и положил ко мне на стол.

– Я знаю, что ты болен, и сейчас уйду, Да и пить мне до свадьбы не хочется. Хлопот много. Да, ты знаешь, моего бронзового леопарда купил какой-то коллекционер из Канады за бешеные деньги, так что я теперь при деньгах. Могу одолжить, если что.

Я махнул рукой, мол, не надо.

Он приобнял меня и ушел.

А я остался.

С больной головой и приглашением в его счастье.

Рука королевы

«Только бы не споткнуться, только бы не споткнуться», – билась в голове, вместе с учащенным пульсом, одна-единственная мысль.

Я бежал, нет, летел, как мне казалось, над ковровым паркетом королевского дворца, боясь ступить как-нибудь не так и ужасаясь от мысли, что могу споткнуться.

Меня сегодня допустили до Руки! До Руки Королевы!

И я смогу ее поцеловать!

Прижать свои губы к руке божественного существа.

Какая честь!

Какое счастье!

Королева сидела на троне, сверкающем алмазами, в самом конце зала, и я, обмирая сердцем, с каждым шагом приближался к заветной мечте каждого мужчины.

Рука Королевы лежала на золотом подлокотнике высокого трона и слегка подрагивала.

Я приближался…

Сколько раз я проделывал этот путь – от дверей к трону – в своих мечтах!

Сколько раз я упражнялся в пустой комнате, степенно нагибаясь над перчаткой, лежащей на краешке полированного стола.

Сколько сладостных моментов я пережил в предчувствии этого волшебного дня – один бог знает!

И вот сейчас это свершится.

Господи, помоги!

Королева разговаривала, полуобернувшись, с кем-то из вельмож, имевших высокую честь стоять за троном, и, казалось, не замечала меня.

Но это ничего не значило.

Важно было то, что я уже сумел приблизиться к трону. Если Королева позволит мне, уже приближенному к ее трону, поцеловать ее руку, это будет означать, что я допущен.

Осенен королевской милостью.

А милость Королевы не знает границ.