Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

− Как там сестрёнка учится?

− Ирка – дура. Одни двойки, − повторяла Катюша вслед за мамой. – Это наследственное, в отца

− Ну-ууу, отец! Отец у вас художник.

− Угу. Свободный художник

− На отца не серчай, – наказывал Катюше дедушка и грозил пальцем. − Как машину-то расписал − любо-дорого смотреть. А вот она как раз едет. Вспомнишь «газель», она и появится.

Бабушки, суетились, выстраивались в ручеек очереди.

Подъезжала ржавая серая, как шкура дохлого кобеля, газель. На кузове значилось: «Кинологическая». Буквы КИНОЛОГИЧЕСКАЯ написаны были витиеватым шрифтом, каждая буква – собака. Катюша даже различала характер этих собак. Собака «О» − сытый лабрадор, Л – конечно же такса, согнутая пополам, Г – здоровенный ротвейлер, Ч – пудель, С – тоже такса, только длинношерстная. Остальные буквы – терьеры различных мастей и окрасов, ещё К − долматинцы… Долматины хорошие, добрые и быстрые, а что глупые и злые, и убегают − это неправда. Долматинцы − охранники, они в древности вокруг кареты бегали, охраняли баринов и королей. Долматины − бегучие, быстрые, ну, конечно с борзыми сравнивать их нельзя. Борзые вообще стоят в стороне, отдельно.

Катя рассматривала буквы, потом наблюдала, как бабушки разворачивают пакеты, а папа шмякает туда серо-бело-розово-красное месиво. Разносился, шире и шире, тяжёлый запах. После того как бабушки расходились, папа садился на перекур, потом они с мамой начинали перетаскивать оставшиеся мясные обрезки в квартиру. Катюша держала родителям подъездные двери, видела, как брезгуют соседи, сталкиваясь с ними в подъезде, как морщат они носы и прикрывают платками. Катюше это не нравилось, было очень обидно. И она шла во двор, на площадку.

Катина многоэтажка, длинная, похожая на уродливую миллионно-сикстиллионоглазую таксу, стояла на пригорке, даже на горе. На этой горе, на дороге вдоль дома, и ждали мясных обрезков бабушки. Детская площадка находилась под склоном. Здесь Катюшу тоже все знали, но никто с ней не заговаривал. Катюша садилась в песочницу, где совками копали пыльный, перемешанный с пылью, песок дети, тоже брала совок и формочку, заводила разговор о погоде с мамами малышей. Мамы в свою очередь спрашивали:

− Катюш! А сколько тебе лет?

Катюша не знала, сколько ей лет.

− Ну, а день рождения у тебя когда?

Катюша не знала, когда у неё день рождения. Но она рассказывала, что у мамы зимой день рождения, и что мама в день рождения готовит шоколадные колбаски из печенья, какао и масла, кладёт их в морозильную камеру. У них дома огромная морозильная камера, и ужасно вкусные оттуда достаются колбаски! А ещё мама посылает Катюшу в ближний магазин. Катюша всем в магазине рассказывает, что у мамы день рождения, и Катюше обязательно дарят «вкусняшки»: печеньки, рулетики, чипсы и тонкий-претонкий как бумага лаваш: в него любую невкусную еду можно завернуть, и будет вкусно – главное, лаваш в пакете хранить, а не то высохнет быстро.

После песочницы Катюша шла на качели и начинала раскачиваться, тут же люди отходили подальше, уводили детей, ни души не оказывалось рядом с качелями. Катюша раскачивалась на качелях стоя, вертелась вокруг оси. Это не на всех качелях так можно было вертеться, на новых нельзя, а на старых, облупленных, можно. Все ей говорили, что она свалится, шлёпнется и покалечится. А Катюша между взлётами отвечала, чтоб не беспокоились, рассказывала, как падала, и ничего, вполне себе не смертельно.

− Однажды на каруселях висела… – кружилась и рассказывала Катюша одновременно. − Висела на руках, и ладони скользить начали… я и брякнулась. Меня ещё побило на земле железками. Ух! – И Катюша делала ещё один круг вокруг оси, к которой качели были привинчены.

На третье лето прогулок, Катюша как раз в школу осенью собиралась, у неё появилась подружка, дочка нянечки из детского сада. С апреля они стали гулять на площадке. Подружка была старше и научила Катюшу, как надо передразнивать и смеяться над другими детьми. Катюша вместе с новой подругой просто повторяли слова за детьми или их мамами, с разной интонацией, и обе подруги хохотали. Но Катюше совсем не было смешно. Она злилась на детей, в руках у них были игрушки, их опекали мамы, совали им коробочки сока с трубочкой, печенюшки «с железом», даже творожками на детской площадке кормили… Катюша смеялась, передразнивала, повторяла неуклюжие движения за маленькими детьми – мамы обижались, краснели, ругались, уходили. Бабушки пытались остановить противных девчонок, орали, сгоняли с площадки. Но девочки прятались на хоккейной коробке, там пацаны в футбик гоняли. Мальчишки кричали Катюше:

− О! Пацан пришла. Хэлоу, пацан. С качелей ещё не свалилась? А с тарзанки?

Они звали Катюшу «пацан» и все были влюблены не в неё, а в Катину подружку. Катя хотела, чтобы в неё влюбился хоть один мальчик, но ни один не влюблялся.