Болевой порог

Моя рука с телефоном безвольно шмякнулась на стол.

– Ему нужна моя помощь? – прошептал я, больше удивляясь не выбору меня, как врача, а тому, что этому человеку могла понадобиться помощь такого рода.

– Да, он сам уполномочил нас обратиться к вам…

– Но откуда он меня знает?

Сахаров недовольно поморщился всем своим видом показывая, что эти бессмысленные вопросы только лишь отнимают драгоценное время.

– Не важно! Может кто посоветовал. Вы же у нас местная звезда – он скабрезно хмыкнул, наблюдая, как меняется моё настроение. – Ну так что, едем?

Уже через пять минут я сидел в машине, несущей меня в резиденцию человека, личность которого была тайной за семью печатями.

Загородный особняк, пятиметровый забор, по периметру которого камеры и колючая проволока. Там не хватало только вышек с пулемётчиками, хотя, система безопасности наверняка предусматривала что-то покруче этого пережитка. Мы проехали КПП, пересекли огромную территорию поместья, с подёрнутыми снегом вечнозелёными лужайками, спящим фонтаном со скульптурами резвящихся голых младенцев, и подъехали к огромному крыльцу, которое своим масштабом и колоннадой может конкурировать с парадным входом Эрмитажа. Дальше были трёхметровые дубовые двери с натёртыми до блеска позолоченными ручками; приветливо склонивший голову, белобородый швейцар в настоящей, зелёной до пят, ливрее; два квадратных охранника в строгих костюмах с металлоискателями, которыми они дотошно прочесали мою безобидную тушку; огромный вестибюль, со сверкающими мраморными полами; стены в золотом орнаменте, никелированная кабина швейцарского лифта. Всё это напоминало мне убранство роскошного азиатского отеля. Ощущения от шикарных видов портила перспектива того, что меня притащили сюда отнюдь не для отдыха. В сопровождении Панфилова и Сахарова, которые шли спереди и сзади, создавая видимость конвоя, я преодолел бесконечный, устланный красной дорожкой, коридор и оказался в огромной приёмной.

– Мы приехали! – сказал Сахаров безупречно красивой, похожей на куклу, секретарше.

– Он вас ждёт! – ответила она, показывая на высокую дубовую дверь.

Я проследовал за Сахаровым, который, два раза стукнув в дверь кулаком, уверенно её открыл. За дверью оказался просторный кабинет с бирюзовыми стенами и овальным , походящим на огромное озеро, столом. По глади этого озера, вместо лебедей, тут и там плавали белые листочки и стеклянные бутылки с минеральной водой.

Он сидел в дальнем конце стола и даже не удосужился подняться, когда мы зашли и направились к нему. С каждым шагом я чувствовал, как всё сильнее в меня впиваются иголочки его глаз. Он сидел, положив руки на стол, и смотрел на меня исподлобья. Складывалось ощущение, что это не он меня позвал, а я сам слёзно выпрашивал у него аудиенции; что это не он во мне нуждается, а я в нём. Одетая на его поджарый мускулистый торс футболка, диссонировала со строгой обстановкой кабинета.

– Здравствуйте! – зачем-то сказал я первым.

– Привет доктор! – сказал он и, не вставая, протянул мне руку.

Я встретил рукопожатие, которое было довольно жёстким и холодным. Ощущение было такое, будто я здороваюсь с человеком в замшевой перчатке. В глаза бросился неестественно синий цвет косточек на сгибе ладоней.

«Ему бы действительно лучше носить перчатки, чтобы хоть как-то скрывать былые подвиги. Как-никак, народный избранник» – подумалось мне.

– Присаживайся! – Его голос был усталым и сухим. – Выпьешь?

– Я отрицательно крутанул головой. Собственно, я даже и садиться не собирался. Меня возмущал этот панибратский тон, но, несмотря на то, что я уже давно научился контролировать своё поведение в стрессовых ситуациях, в этот раз ничего не мог с собой поделать. Я стоял и заворожено пялился на него, будто кролик на удава.

– Ну тогда к делу! – он бросил взгляд на циферблат позолоченных часов и скрестил пальцы. – У меня большие проблемы, и я хочу, чтобы ты их решил…

– Вы думаете, что я способен решать ваши проблемы? – робко улыбнулся я.

– Да, потому что эти проблемы касаются моего здоровья.

– Видите ли в чём дело…

– У нас очень мало времени, поэтому давай к делу! – перебил он меня на полуслове. – Решаешь проблемы, получаешь двадцать миллионов. Десять плачу прямо сейчас, остаток, по окончании работы.

Я уже готовил в уме отговорки, выстраивая их по ранжиру от самой несуразной, до очень веской, но названная сумма, мгновенно изменила ход моих размышлений. Теперь во мне боролись азарт и страх. Сумма была внушительной, но сам характер и объект работы, внушали мне опасения.

– Я боюсь, что вы могли принять меня за какого-то другого доктора. Я всего лишь психолог и психиатр, и могу решать проблемы, которые находятся в голове.

– А ты не бойся никогда и ничего! А насчёт проблемы – она действительно находится в моей башке. – при этой фразе он болезненно поморщился и потёр лоб.

– Проблемы какого рода вас беспокоят?