Болевой прием

– Тогда я готова выехать по указанному адресу сегодня же, – произнесла я, переглянувшись с подполковником, который одновременно с моими словами кивнул головой.

Глава 6

Утром следующего дня мы завтракали в гостинице охотничьего комплекса. Она была двухэтажной, мест на двадцать, не более, очень уютной. И недешевой, но Страум с Графом щедро нас профинансировали.

– Номер двенадцать на втором этаже, – негромко произнесла я, помешивая ложечкой слишком горячий чай. – Двое. Возможны прикрывающие, но не более еще двух.

– Скорее всего, их пятеро, – проговорил Сергей, выслушав мой доклад о разведвылазке на второй этаж гостиницы. – В Чечне он всегда передвигался в составе боевой пятерки. Здесь, конечно, мог изменить правилам.

По телевизору, имеющемуся в кафе и стоявшему недалеко от нас, между тем шли утренние новости. Монотонный голос дикторши как ни в чем не бывало сообщал о том, что Сибирь атакуют маньяки-педофилы.

– В нашей стране происходит что-то страшное, – вещал бесцветный голос, точно сообщающий прогноз погоды. – Детей похищают и убивают так часто, что мы, журналисты, просто не успеваем сообщать обо всех случаях изуверств. Маньяки были всегда, но чтобы они действовали с такой частотой и жестокостью, это уже сродни эпидемии.

Я ничего не произношу вслух, хотя мне есть что на это ответить. Человек отличается от животного тем, что зверь никогда не убивает ради развлечения и никогда не убивает более того, что может съесть. Это первое. Ну а второе – животным не нужны зрелища, а человек без них жить не может. Без хлеба сможет, а вот без зрелищ – ни-ни! На сегодняшний день все пресыщены, хочется чего-то еще. Насилия хочется, не киношного, не книжного, а самого настоящего. И еще. Если раньше было много фильмов, книг, песен о любви и доброте, зрителям и читателям хотелось того же самого в жизни. Сегодня в кинофильмах лишенный чувственности блуд, немотивированное насилие, которое выдается как мейстрим. То есть основное направление. Одним доставляют радость чувства и любовь, другим – человеческие страдания...

Зрителями и читателями быть надоедает, порой не хочется оставаться лишь сторонними наблюдателями.

Впрочем, это моя субъективная точка зрения.

– Вот он! – произнесла я, продолжая помешивать чай.

Хмурый даже не обернулся. В пригостиничное кафе в этот момент зашел высокий, скромно одетый мужчина в темных очках. Руки без перчаток, видны мощные кулаки с мозолями, характерными для людей, не один год занимающихся боевыми единоборствами. Его сопровождал еще один, пониже, вполне славянской наружности. Оба присели за крайний, самый близкий к дверям столик, сделали заказ официантке.

– Вот сейчас бы его, – очень тихо проговорил, не оборачиваясь, Сергей, читая мои мысли.

Прямо сейчас – это, конечно же, лихо. Хотя и возможно. Но мне лично хотелось не просто уничтожить Гамаля, но еще и кое-что выяснить. Похоже, Хмурому тоже этого хотелось.

– Прогуляемся? – спросил Сергей.

Я сделала пару глотков, затем кивнула головой.

Туристско-охотничий комплекс находился в весьма живописном месте. Охотничье хозяйство чуть дальше, туда только по специальным пропускам, а вокруг гостиницы прекрасные места для прогулок. С чистыми дорожками и подстриженными кустарниками. Неудивительно, что сюда приезжают охотиться иностранцы, в том числе и из восточных государств. Правда, всю эту идиллию несколько портили огромные рекламные щиты. Огромный плакат с черными буквами «Отдайся Шопингу!». Почему не Шопену и не Шопенгауэру?! Впрочем, оба они давно умерли, это, наверное, даже Глебова знает. Другая рекламная афиша приглашала ни много ни мало на «Фестиваль унитазов». Обещались новые модели. Наверное, в качестве почетных гостей на фестиваль приглашались писсуары и биде... Клянусь, будь сейчас рядом Глебова и услышь она мою последнюю фразу, сказанную вслух, наверняка бы переспросила, что такое биде. Хотя за годы службы в столичной милиции Антонина просто обязана была повысить свою эрудицию и в этом вопросе.

Именно под любителя русской охоты и легендировался Гамаль. Но вот зачем он здесь на самом деле? На этот счет ни Граф, ни господин Страум нам ничего не сообщили. И именно это интересовало меня больше всего.

– Слушай, я ничего не понимаю... – начал Хмурый с довольно-таки дурацкого вступления.

Забыл, что я не блондинка, а рыжая.

– Мы оказались у них на пути, – чуть поморщившись, поясняю я. – Попытались убить, оказалось проблематично. Решили приручить.

– И этого Гамаля нам бросили как кость?

– И это тоже! Но он им действительно мешает! Особенно этому Страуму!

– Если мешает, то чем?

Хмурый задает правильные вопросы. Еще бы сам над ними подумал! Может, не слишком к месту, но мне подумалось, что любому человеку мало бывает просто открыть глаза. Он еще просит указать дорогу и ждет волшебного пинка под зад.