Болевой прием

– У нас не слишком много информации, – произнесла я. – Исходить мы можем только из нее. Твой пропавший брат, скучающие и потерявшие чувство реальности менеджеры, некая грозная преступная организация, способная взорвать генерала спецслужбы, профессиональный психолог Граф со своими гипнотическими опытами... Плюс Гамаль. Пожалуй, все...

– Не все, – покачал головой Сергей. – Я когда по лесу от этих тварей бегал, то кое-что еще увидел. Площадка за сетчатым забором, спальные корпуса, а на площадке детишки в волейбол играют. Я из леса за ними немного понаблюдал, потом ушел, потому что к площадке охранники на джипах подъехали.

– Что за детишки? – спросила я, тут же вспомнив ссылку Графа на фантастический рассказ о детях-смертниках.

Одновременно почему-то вспомнились маньяки из недавних теленовостей.

– Лет двенадцати, может чуть больше или чуть меньше. Мальчики и девочки. Всех не сосчитал, но, пожалуй, больше десятка.

– Говоришь, в волейбол играли? И на каком уровне?

– Я вообще-то не волейболист, в футбол, было дело, играл на уровне подростковой сборной... Ну и они примерно так же. Неплохо, одним словом.

«Спортивные, здоровые подростки, – мысленно отметила я. – Это ведь очередной биоматериал для экспериментов Графа...»

– А какова вообще эта Территория 8? – спросила я.

– В основном лес. Конца и края не видать, целое поместье.

– Полигон, – уточнила я. – Ты знаешь, насчет полигона никаких мыслей пока нет, а вот насчет Гамаля... Слушай, а что, если... Твой брат занимался разработкой нового оружия?

Разгадка нашего рейда в охотхозяйство сложилась у меня только что. Крутились в голове мысли, версии, но в единое целое они улеглись лишь сейчас.

– Меня Павел в это не посвящал. Я ничего про это не знаю, – ответил Сергей.

– Павел Шорников был похищен для продажи международным террористам в лице Гамаля, которые ведут собственные разработки оружия. Разумеется, за очень большие деньги. Подумай, а если... Страум каким-то образом, по своим разведканалам, узнал об этом и попросту перекупил твоего брата! А Граф решил кинуть арабов, грохнуть Гамаля и взять деньги!

Это единственное, что мне пришло в голову после упорных попыток разгадать комбинацию, затеянную Графом.

– Значит, Павла... увезет Страум?

– Да, – уверенно кивнула я, все больше и больше проникаясь собственной версией. – А тебя убьют сразу же, как только мы вернемся на эту злосчастную Территорию 8.

В ответ Хмурый лишь вяло пожал своими худыми широкими плечами.

– И что, нам теперь, назло Страуму, оставить Гамаля в живых?

– Нет! Гамаль должен быть уничтожен в любом случае.

Подполковик с облегчением вздохнул. Видимо, ему очень не хотелось отпускать того, за кем не один год охотился в Чечне...

– Итак, дети, – продолжила я. – Не менее десяти человек, возраст от одиннадцати до четырнадцати, обоих полов. Здоровые, без серьезных патологий. Славянской национальности, никаких татарских или кавказских примесей... Разумеется, никаких родственников у них быть не должно.

– По-твоему, это... биологический материал?

Нет, не зря Хмурый до подполковничьих звезд дослужился. Быстро догадывается. Речь идет о так называемой «умной бомбе». Или специальном газе, поражающем людей только определенной расы или национальности.

– Я в «умную бомбу» не очень верю, – с сомнением произнес Сергей.

– А я точно знаю, что такие разработки ведутся.

Что ж, о том, что разработки по созданию генетического (или этнического) оружия ведутся полным ходом во всем мире, не наслышан только очень тупой. Биоматериалы нужны для расшифровки так называемого генома, присущего определенной национальности, в данном случае славянам. Одни ученые уверенно говорят, что ничего подобного быть не может, другие, что может и даже очень. Несмотря на два своих образования, мне трудно сказать что-то определенное. Но ясно одно – десяток детей славянской крови нужны не для усыновления и даже не для утех богатых педофилов. Возраст таков, что в процессе взросления можно будет многое отслеживать. Эксперимент долгосрочен, но явно стоит того. Вот, выходит, чем еще параллельно занимается Граф.

– А ты... ты на Территорию вернешься? – спросил Сергей, не желая развивать малопонятную для него теорию «умной бомбы».

– Придется, – кивнула я.

– Тогда и мне придется. Не станет меня Саня так вот сразу валить... Да и я поводов ему не дам.

В ответ я лишь вздыхаю.

– Тебе туда одной нельзя, – подводит итог Хмурый.

Интересно, наверное, мы выглядим со стороны. Симпатичный мужик, рядом молодая баба, тоже, пожалуй, симпатичная. Мирно прогуливаются и более ничего. Неплохой кадр для начала фильма на вечную тему «мужчина и женщина». Тем более что Хмурый нравится мне больше, чем Жан-Луи Трентиньян. Но на нашу замечательную пару приятно смотреть, не включая звука. Потому что диалог у нас не для мелодрамы.

– Значит, в лице этого Страума Саня нашел более денежного покровителя? – после паузы задал вопрос Сергей.

Как я уже и отмечала, имя «Саня» шло вальяжному Графу точно так же, как если б йоркширского терьера назвали Гераклом.