Болезнь претендента

– Потом скажете мне, попытаюсь с ним связаться. – Заметив обескураженное лицо врача, добавил: – При всем уважении к вам, Дмитрий Петрович, да будет выслушана и противная сторона. Только тогда смогу сказать вам что-либо конкретное. Меня очень насторожила смерть человека из команды Самощенко. Подозрительное совпадение.

На следующий день Вячеслав Устинович связался по телефону с Плиткиным. При разговоре с генеральным прокурором Артур Михайлович не проявил особой робости. Он с завидной ершистостью отбивался от всех каверзных вопросов высокопоставленной особы, что, кстати, пришлось по душе Кудрявцеву, порядком уставшему за двухгодичное пребывание на своем посту от неприкрытого раболепия окружающих.

– Все слова Викентьева – чушь собачья! – рубил сибиряк. – Как мы, находясь за тридевять земель от ЦКБ, можем плести злодейские интриги?! Это даже технически невозможно. Да и незачем нам на кого-то давить. Что бы ни говорил Дмитрий Петрович, факты на нашей стороне. Нет сомнений, Самощенко был отравлен. Помните, как отравили украинского президента? Таким же способом пытались избавиться от Евгения Владимировича. Только Ющенко отравили диоксином, а Самощенко – пентакарбонилом железа. Средства разные, метод – один.

– Слава богу, Самощенко выкарабкался. Но ведь скончался один из его соратников. Что с ним произошло?

– Вы говорите про Низами Вагифовича Ширинбекова? В свидетельстве о смерти мы были вынуждены написать, что она наступила от отравления неизвестным веществом. Формулировка получилась именно такой, потому что Ширинбеков был мусульманином, по обычаям его народа Низами Вагифовича нужно похоронить в течение суток. Уже потом был сделан более подробный анализ крови, который подтвердил отравление, аналогичное самощенковскому – напоминает пентакарбонил или какую-то его искусственную разновидность. Директор «Кремлевки» Олсуфьев придерживается такого же мнения. Диву даешься, с какой поразительной легкостью Викентьев взялся оспаривать мнение десятков других врачей.

Сразу же после разговора с Артуром Михайловичем генеральный прокурор собрал на совещание своих заместителей, на котором предложил провести расследование факта отравления Ширинбекова, приведшего его к скоропостижной смерти, и Самощенко, обезобразившего его внешность.

– На юридическом языке это означает, что неизвестный преступник совершил правонарушение, предусмотренное статьями 30 и 105 Уголовного кодекса. Тридцатка предусматривает приготовление к преступлению и покушение на преступление, часть первая сто пятой предусматривает наказание лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет, а вторая часть этой статьи – убийство с максимальным наказанием – пожизненным лишением свободы. Обращаю внимание, во второй части есть пункт «ж» – убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Вполне возможно, этот пункт применим и к данному случаю.

Один из присутствующих замов удивился:

– Почему бы не поручить дело краевой прокуратуре? Может, они с этим разберутся без малейших проблем.

– Думал об этом, – ответил Вячеслав Устинович. – Есть тут свои «про» и «контра». Меня во всей этой заварухе настораживает участие людей из политической элиты. Не хочу сказать, что отравление – это наше ноу-хау, можно вспомнить и Клеопатру, и Борджиа, и Сальери. Найдется масса и других примеров из вчерашнего дня. Сейчас этот способ убийства переживает подлинный ренессанс.

– Что же далеко за примером ходить, – вставил Меркулов. – Вас же тоже встретили не лучшим образом.

Имелся в виду случай, произошедший с генеральным прокурором через несколько дней после вступления в должность. Вячеслав Устинович поехал на два выходных дня в ведомственный дом отдыха, где у него случилось сильнейшее расстройство желудка. Врачи обнаружили причину в некачественной пище, хотя в этом подмосковном доме отдыха ни до, ни после Кудрявцева никто не жаловался на еду.

– То сущая чепуха, – усмехнулся прокурор в ответ на меркуловскую реплику. – Вот как меня травили в прессе, это действительно ужасно. Даже с моими стальными нервами я и то думал, уж лучше бы отравили по-настоящему. Однако дело не в частностях. Если политиков и дальше станут травить, словно тараканов, общество неизбежно будет деградировать. От этого никуда не деться. Поэтому и хочется привлечь к этому случаю максимально пристальное внимание. Поэтому пошлем в Красносибирск следователя по особо важным делам, чтобы сразу определить отношение Генеральной прокуратуры к расследуемому происшествию.

– Красносибирцы обидятся, – сказал один из заместителей.

Другой спросил:

– Разве они не завели по этому факту уголовное дело?

– Мы будем работать с ними в контакте. А насчет того, обидятся ли они, сомневаюсь. Боюсь, только рады будут. Раз есть возможность избавиться от возможного «висяка», это мало кого огорчало. Кроме того, неизвестно, какие силы там бушуют, кто из следователей в какой политический лагерь входит. Пусть расклад сил изучит человек со стороны. Константин Дмитриевич, – обратился он к Меркулову, – кого из следователей вы рекомендуете?