Болезни, в которые играют люди. Сам себе психотерапевт

В последние десятилетия медицине удалось буквально взять на себя функции богов. Если во времена античности бездетные женщины просили помощи у Артемиды, то сейчас с задачами богини, используя зачатие «в пробирке», справляются обычные гинекологи. Еще в утробе матери они способны определить пол ребенка и нет ли у него врожденных дефектов. Медицина постаралась и для мужчин: отныне она достоверно может установить, кто же все-таки отец ребенка. Обо всем этом наши близкие и дальние предки не могли даже мечтать. Ни один писатель-фантаст прошлого не додумался до того, что, оказывается, можно просмотреть живого человека по слоям, сделать фотокарточки его внутренностей или заказать себе другое сердце.

Эти и другие достижения медицины потрясают.

Но при психосоматических нарушениях проникновения вглубь, в саму структуру болезни, не происходит. Сотни тысяч докторских диссертаций не могут дать ответ на вопрос, как без таблеток избавиться от бессонницы или головной боли. А ведь никакие лекарства не помогут, если зло затаилось глубже – в эмоциях и переживаниях. Однако лечением не диагноза, а человека со всеми его сомнениями, страхами и печалями академическая медицина принципиально не занимается.

Почему врачи не любят признавать психосоматическую природу заболеваний

Практикующие врачи прекрасно осознают роль стресса и внутренних конфликтов в возникновении телесных проблем. Однако признание психосоматической концепции заболеваний не выгодно ни врачу, ни пациенту.

Почему это не выгодно врачу?

Потому что эта концепция полностью нарушает «ремесленную» структуру медицинского сервиса. Неуклонное возрастание роли компьютеров в процессе «диагностического техосмотра» приводит ко все более и более узкой специализации врачей. Они расчленили тело больного человека на лоскутки, заплатки и винтики, каждый из которых имеет монопольное право осмотреть лишь определенный специалист. Все большее доминирование техники во врачебной практике, не ровен час, приведет к тому, что медицину станут изучать не в медицинских, а в политехнических университетах.

А почему признание себя психосоматическим больным не выгодно пациенту?

Ему очень не нравится приставка «психо». В связи с этим врач и пациент как бы заключают между собой пакт о ненападении: врач закрывает глаза на то, чего очень боится пациент, – признание его страдания «психическим», а пациент, подспудно догадываясь о причинах своего недуга, тем не менее соглашается быть удовлетворенным работой врача в том случае, если тот признает его исключительно «телесным» больным, безо всяких там «психо». В результате удовлетворен и тот, и другой.

Несмотря на напускное безразличие, врачи пациентам сочувствуют. Они искренне стремятся помочь несчастным людям, с завидным упорством отстаивающим свое право на болезнь. Врачи помогают – в меру своих знаний и представлений об анатомии и физиологии. Они делают то, чему их учили. Механистическое, «патологоанатомическое» мышление врачей способствует тому, что они отбрасывают все, чего не видят в анализах или на рентгенограмме: переживания человека, его неудовлетворенность жизнью, конфликт с обществом и с самим собой.

Игнорирование врачами и пациентами психологических факторов, какая-то боязнь всего «психического», доходящая до психофобии, легко уводят и тех, и других на ложный путь, способствуя под знаменем «объективных исследований» полному торжеству профессионального ремесленничества и рекомендаций типа «взять себя в руки, избегать стрессовых ситуаций, не нервничать…». Подобные рекомендации – просто насмешка.

Фармакологический Ватикан

Лекарство всегда помогает. Если не больному, то хотя бы аптекарю.

Немецкая поговорка

Серьезным фактором, усугубляющим количество психосоматических больных, является стремительное развитие фармакологии. Ориентированные на химиопрепараты, врачи не считают нужным обратиться к психотерапии или хотя бы провести с пациентом беседу, доступно объясняющую ему суть его недуга, пробуждающую веру в выздоровление. Назначение болеутоляющих, успокаивающих или снотворных средств свидетельствует лишь о беспомощности врача, о его абсолютном непонимании механизмов развития психосоматических недугов или о нежелании тратить на каждого пациента «лишнее» время.

Больной человек хочет вылечиться с помощью какой-нибудь волшебной таблеточки. Причем менять что-то в своем образе жизни он, разумеется, не желает. Зачем? Пестрота фармацевтического рынка позволяет найти любое средство от любого недуга. На ваш выбор. Вернее, на выбор вашего кошелька.