Болгарская неожиданность. Книга 5

Лаба дэна! – с русским акцентом, да и пошел жрать местные разносолы. Добрый день, он и в Африке добрый день. А уж когда обжился у их женщины, и попил пивка с новыми знакомыми Раймондасом и Викторасом, обучение просто пошло семимильными шагами.

А английский мне и на дух не был нужен, лишний какой-то язык, ехать в чужие страны я не планировал.

Однако так дело не пойдет. Когда на человека кричат, он вообще ничего ни понять, ни запомнить не может. Наверняка какой-нибудь дядя Самуил на ребенка во время обучения не орет, а ласково ему говорит:

Беня, сынок, ты не волнуйся так и не замыкайся в себе. Вот послушай еще раз: май нейм из…, и смотришь, процесс обучения и налаживается.

И, конечно, вариант Наины один из самых бесперспективных, хуже только бить ученика по голове, так ведь и я тоже не блеснул. Не орал, не обзывался, не пытался унизить, а тоже начал горячиться, обозлился и даже временами размахивал руками. А ведь на русского молодца отнюдь не орать надо, а объяснить, что это нужно, ну просто необходимо, глядишь, и дело пойдет на лад.

– Наина, хорош тут голосить! Иди погуляй куда-нибудь.

Ная зашипела и унеслась. Вот и славненько – баба с возу, кобыле легче.

Попробуем иначе.

– Ванюш, послушай меня внимательно.

– Слушаю! – нервно вздрогнул Ванька, ожидая нового подхода с очередным ярмом.

– Да не волнуйся так. Ты думаешь это мне или Богуславу надо?

Парень промолчал, но по его лицу было видно, что именно так он и думает. Продолжим!

– Просто неохота, чтобы ты в харчевнях по пути во Францию посуду мыл, я пел, а твоя жена под эти песни плясала на потеху публике.

– Это зачем еще? – не понял Иван.

– Да чтоб покормили.

– Что ж у нас, денег нету? – возмутился Ваня. – Чать мы не нищеброды какие!

– Это сейчас. А как поймут эти лавочники, что мы их обманываем и с моим болярством, и с твоим бродничеством, и хотим по дешевке купить серебряный кинжал, который нам видимо позарез нужен, обдерут проезжих до нитки.

– Не давать!

– А вурдалак-то не дремлет… Вот и подумай.

Ваня минут пять думал, потом повернул ко мне решительное лицо и сказал:

– Мастер! Проговори эту болгарскую чушь еще разок – жилы порву, а освою!

Давно бы так! В один раз мы, конечно, не уложились, но после третьего повтора уже звучало приемлемо.

Запомнилась Ване, правда, всего одна фраза:

«Отойди прочь», ну и Бог с ним, не всем же полиглотами быть.

Вернулась проветрившаяся и подобревшая Наина. Иван с гордостью продемонстрировал ей свои новые знания.

– А вроде еще что-то было, – неуверенно припомнила Ная. – Вроде как «Не велено» что ли?

– Забудь, – отмахнулся я. – Селянам и так сойдет. Ты, Вань, если донимать будут, пучь глаза и за саблю хватайся, связываться с бродником они не рискнут. А уж если кто особенно приставучим окажется, кричи деда Банчо или меня – мы разберемся, и так запугаем самых рисковых, что им мало не покажется.

– Ну может быть…, – согласилась кудесница.

– И вы же спать пока не ложитесь?

– Да где там! – отозвалась еще изрядно эмоционально растревоженная Наина.

– Вот и славненько. Повторите выученное еще раза три-четыре, хуже не будет. Только без крика и визга! Ваня, начнется это все по новой, не раздумывая убегай в мою комнату – вместе заночуем.

– Ага!

– Я тебе поагакаю! – зловеще посулила ему ласковая женушка. – Всю задницу в лоскуты издеру!

– Да как скажешь, – пошел на попятную Ванюшка, – я как лучше хотел…

– Хочется, перехочется! – разъяснили неразумному. – При мне полежишь! – и они начали целоваться.

Ну эти столкуются, подумалось мне. Пожелал молодым спокойной ночи и удалился.

Утром Богуслав не вышел, умаялся, видать, за ночь бедолага, и мы завтракали втроем. К концу трапезы подошел бодрый дед Банчо. Мы с Ваней вывели пару лошадей из конюшни, а он умостился на небольшой тележке с дном, покрытым сеном, заблаговременно подготовленной Пламеном. Тронулись. Экспедиция за редким кинжалом началась.

Погода нам благоприятствовала. Светило приятно греющее осеннее солнце, ветерок был ласковым. Только отъехав от села верст на пять-семь, я с запозданием вспомнил об обещанной мне Богуславом защитной тряпке на горло.

Ну нет так нет, при мне Иван, в две сабли от кровососа как-нибудь отобьемся, да и не за тысячу верст едем – не возвращаться же теперь из-за ерунды. Вдобавок выехали утром, к ужину вернемся еще засветло – вампир в это время неловок, а то и просто спит где-нибудь в уютном гробике, ему же не сообщали о нашей будущей поездке.

В общем, не бери в голову, впрочем, и в руки тоже не бери. А каким тухляком Богуслав оказался, мог хотя бы в одну сторону по лесу проводить, не обломился бы. Сидит, поди возле своей новой пассии, да ракию вовсю глохчет. Кстати!

Спросил Банчо:

– Дед, а на поминках ты чего, на сухую будешь сидеть? Ты же кроме «Старого монастырского» ничего в рот не берешь. Может надо было от Ванчи прихватить? Я бы оплатил.

– Не принято на поминки со своим вином заявляться! – нахмурился старик. – Вдобавок Абен сам большой любитель этого напитка был, изрядный его запас в погребе держал.

– А если сыновья лавочника не дадут?