Болгарская неожиданность. Книга 5

Неожиданно к нам подошел захудалый мужичонка от соседнего столика. Весь он был какой-то морщинистый, старообразный и сгорбленный.

– Живея, руските хора! – вежливо начал он.

Здравствуйте, русские люди! – с некоторым запозданием сработал мой переводчик. Богуслав тоже включился не сразу, а вот ловкий Ваня бойко затараторил по-болгарски в ответ:

– И тебе не хворать! Чего от нас хочешь?

Ишь как навострился! Болгарские слова у него аж от зубов отскакивают! А то: я не смогу…, я не сумею…

А дядечка с трясущимися руками и сомнительным сизым носом уже излагал свою задумку.

– Хотелось бы мне за очень скромную плату показать вам римские достопримечательности, сохранившиеся с незапамятных времен. Многое у нас разрушено, но еще можно посмотреть почти целые стадион, церковь святых Константина и его матери Елены, развалины театра, ипподрома, акведука, терм и амфитеатра.

– Ты про театр уже говорил! – поймал внимательный Иван экскурсовода на повторе.

– Понимаете, молодой человек, – пояснил нашему юному туристу знаток архаичной римской архитектуры, – театр это место для исполнения спектаклей, и для него обязательны сцена, место для переодевания актеров, хранения реквизита, занавеса, и места для утонченных зрителей. А амфитеатр для более грубых зрелищ, вроде боев гладиаторов или травли зверей, всякие сцены и прочие излишества ему ни к чему. Самый большой амфитеатр находится в Риме и называется Колизей. Он вмещал в свою пору до 50 тысяч зрителей.

– Ого! – поразился Ваня, – а сколько же в ваш влезало?

– В нашем можно было разместить до 6 тысяч человек.

– Пожиже, но тоже весьма достойно! – крякнув и разгладив пышные усы, оценил Богуслав, – а что же вы, все что можно, в вашем городе развалили? Выходит, римляне старались, строили, а трудолюбивые жители Пловдива в это время приглядывались – нельзя ли еще чего разрушить?

– Это не мы! – прикрыл жиденькой грудью земляков болгарин. – Все развалины – это надругательства над историческими памятниками гуннов Аттилы в 5 веке! Варвары, чего с них взять…, – горестно завершил он свою защитительную речь, и его руки затряслись еще больше, просто заходили ходуном.

Эге, а экскурсовод-то у нас, похоже с сильного похмелья, сообразил я, из последних сил мужик держится. Поправиться ему, однако надо, а в кармане, видать, не густо. Поможем! Дружественная все-таки нация, славный и отзывчивый народ.

– Не хотите ли выпить за дружбу русского и болгарского народов? – из вежливости спросил я.

– Я собирался это сделать после показа вам города…, – дрогнул от радости голос экскурсовода.

Молодец! Уважаю таких людей! Сам еле живой, всего, поди, сейчас ломает, а крепится, чтобы не потерять остатки самоуважения.

– Брось, голубчик, что мы с вами варвары какие что ли? Вот есть вино, за него уже так и так платить придется, будешь ты его пить или нет. А за дружбу народов грех не выпить.

И, не ожидая ответа, я повелительно крикнул:

– Половой! Официант! Сервитьор! – поди сюда.

Гарсон махом подлетел: все-таки единственные платежеспособные посетители.

– Подай еще один чистый стакан под вино, – повелительно приказал я, – что есть из приличной еды?

– До обеда еще далеко…, – потупился сервитьор.

Я хорошо знал цену этим разглагольствованиям. Сейчас он будет мне морочить голову минут десять (я сейчас попробую уговорить повара, сами понимаете какие трудности с готовыми кушаньями во внеурочное время), а потом с разнообразными ужимками и лицом благодетеля вынесет с кухни какую-нибудь жранину, которая там валялась изначально и ее нужно было просто подать. Все это делается в расчете на щедрые чаевые. Но со мной этот номер не пройдет – мы не первый день в пути, и в каких только харчевнях, корчмах и трактирах не едали! А уж ваших хитромудрых рож навидались вволю, и все ваши приемчики по вымоганию денег с посетителей знаем назубок.

Поэтому я рявкнул:

– Еще одно лишнее слово, и мы, русские бояре, уходим в другое место! Никаких денег не даем и еще навешиваем тебе за хамство на прощанье тумаков и зуботычин!

Официант сразу струхнул и залебезил.

– Я хотел вас уважить…

Понимает, гнида, что русские шутить не любят! Для усиления должного эффекта в ответ послышалось наше дружное рычание: русские не хотели зря тратить слова! Половой вытянулся во фрунт, и четко доложил:

– Жареные колбаски и ножка от вареной курицы в наличии!

Вот то-то же мне!

– Тащи и то, и другое по порции. Да побыстрее! И гляди, хлеб не забудь.

Все было махом подано. Что же налить экскурсоводу? Ванино молодое и слабенькое винцо его не проймет, это только так – рот помазать, Богуславова ракия может повторно заломать, остается только мой сомнительный портвейн. Решено! И я налил болгарину полный стакан смеси неизвестно чего неизвестно с чем. Сейчас с ударной дозы его отпустит, а уж дальше просто отполируем ему самочувствие маленькими порциями.

Плеснул и себе полстакашка, остальные меня поддержали.

– Может хоть про Филиппа Македонского, который сделал из Пловдива крупный город, успею перед этим рассказать? – уже задумчиво крутя в руке бокал, спросил экскурсовод.