Боливар

Кастильо и его друзья обратились к конгрессу, заседавшему в Тунхе, с требованием лишить Боливара права командовать войсками. Республиканскую армию, утверждали они, должен возглавить человек, не скомпрометировавший себя участием в «славной кампании», которая так плачевно закончилась.

Возможно, что Кастильо удалось бы отстранить Боливара от руководства военными действиями, если бы не пришло сообщение, что в Новую Гранаду из Венесуэлы прибыла спасшаяся от разгрома дивизия генерала Урданеты, сподвижника каракасца. В Венесуэле остался отряд этой дивизии под командой Сантандера для ведения партизанской воины.

Урданета уступил командование дивизией Боливару. Каракасец уже не был беглецом-одиночкой. Теперь он возглавлял хотя и небольшое, но в условиях Новой Гранады весьма важное воинское соединение.

Принимая командование, Боливар сказал:

— Солдаты! Пока оружие у вас в руках, есть надежда на победу. Вы не остались без родины, ибо для нас родиной является вся Америка, а врагом — испанцы, где бы они ни находились. Наша цель — независимость и свобода!

Теперь Боливар мог прибыть в Тунху, предстать перед конгрессом и вновь потребовать оказать ему доверие.

Несмотря на его ошибки и недостатки, несмотря на поражение Второй республики, многие жители Новой Гранады относились с уважением и даже восхищением к Боливару — этому прирожденному борцу, готовому вновь и вновь сражаться с испанцами, питавшему фанатическую уверенность в окончательную победу над, казалось бы, неодолимым врагом.

Разве только в Венесуэле терпели поражение патриоты? — спрашивали сторонники Боливара. Разве Идальго и Морелос не были разгромлены в Мексике и разве испанцам не удалось подавить освободительное движение в Эквадоре, Перу, Чили? Нет, видимо, причину этих неудач следует искать не столько в личных качествах тех или иных руководителей, сколько в том, что патриотическое движение в целом еще не обладало нужной зрелостью и политической мудростью.

Так рассуждал, между прочим, и Камило Торрес, президент конгресса в Тунхе. Торрес радушно встретил Боливара и разрешил ему выступить перед депутатами.

— Мы являемся участниками великой драмы, сценой которой служит весь континент, — так начал Боливар свою речь. — Наши первые шаги были неуверенными, мы походили на ребенка, начинающего ходить, но школа, которую мы прошли, закалила нас. Падения помогли нам различить пропасти, а крушения — подводные камни. До сих пор мы действовали как бы в потемках, мы вели себя как слепые, поражения открыли нам глаза. Теперь у нас имеются опыт и знания. Именно теперь мы можем победить наших врагов и увенчать себя славой, оправдав все наши жертвы. Да, весь континент обагрен кровью американцев, эта кровь смоет позорное пятно рабства на нашем теле, эта кровь течет во имя свободы, которую, каких бы это жертв нам ни стоило, мы обязательно завоюем!

Боливар подробно доложил депутатам конгресса о событиях в Венесуэле. Он убеждал своих слушателей: несмотря на недавние успехи испанцев, у патриотов имеются все возможности одержать над ними победу.

— Генерал, — ответил Боливару Торрес от имени членов конгресса, — родина не погибла, пока ваша рука держит шпагу, с нею вы освободите Венесуэлу от угнетателей. Конгресс окажет вам поддержку, он одобряет ваши действия. Как генералу вам не повезло, но вы остаетесь выдающимся человеком. Однако прежде чем организовать новый поход на Каракас, мы поручаем вам подчинить конгрессу Боготу и всю провинцию Кундинамарку, очистить от годов карибское побережье Новой Гранады. Враг все еще в Санта-Марте, и, пока он там, республика в опасности.

Боливар согласился. Необходимо было объединить все патриотические силы на борьбу с врагом. Боливар надеялся, что ему удастся убедить жителей Боготы подчиниться конгрессу. Подойдя к городу, Боливар, следуя уже установившейся традиции, обнародовал обращение к населению, в котором говорил:

«Небо мне предназначило быть освободителем угнетенных народов, и так будет, я никогда не стану завоевателем даже одного селения. Герои Венесуэлы, победившие во имя свободы в сотнях сражений, преодолели пустыни, горы и реки не для того, чтобы надеть оковы на своих соотечественников — сынов Америки. Наша задача — объединить народ под единым руководством и направить все наши силы к достижению единой цели — обеспечить Новому Свету его права на свободу и независимость».

Власти Боготы, подстрекаемые происпански настроенными священниками, отказались внять призыву Боливара. Епископ Боготы отлучил его от церкви и призвал население оказать каракасцу вооруженное сопротивление. Боготанцы не послушались епископа. Они встретили Боливара как избавителя.

Богота присоединилась к федерации. Благодарный конгресс назначил Боливара главнокомандующим вооруженных сил Новой Гранады с базой в Картахене.

Но Кастильо и на этот раз отказался подчиниться Боливару. Его даже не соблазнило звание генерала, присвоенное ему конгрессом. С частью своих войск, охранявших подступы к реке Магдалене, Кастильо отошел к Картахене.