Боливар

Новая победа испанцев произвела удручающее впечатление на новогранадские власти. Они обратились к Морильо с повинной, обещая пребывать впредь вернейшими вассалами короля Фердинанда VII. Правительство Новой Гранады фактически распалось.

Морильо, не встречая сопротивления, вошел в Боготу. Вскоре остатки новогранадской армии были им настигнуты и окружены к западу от города. Испанцы предложили патриотам сдаться, обещая сохранить им жизнь и военные звания. В ответ новогранадцы бросались в атаку с возгласами: «Да здравствует война насмерть!» Так погибли последние защитники Новой Гранады.

***

Через четыре месяца после прибытия в Южную Америку Морильо не без удовлетворения докладывал Фердинанду VII, что восставшие области усмирены и находятся под полным его контролем. Хунта секвестров конфисковала свыше 300 поместий стоимостью в 15 миллионов песо. Так поплатились креольские аристократы за свое вольнодумство. Испанский король был в восторге от действий Морильо и поспешил наградить его титулом графа Картахены.

Но не успели сведения о королевской милости дойти до Боготы, как стало очевидно, в том числе и для самого новоиспеченного графа Картахены, что торжествовать победу было еще рано. Поверженный враг то тут, то там вновь стал поднимать голову. В провинциях Новой Гранады стихийно возникали партизанские отряды, руководимые людьми из народа. Они были неуловимы, неожиданно наносили удары и исчезали, точно привидения.

Пока Морильо добрался до Боготы, ряды его войска в значительной мере поредели. По пути, идя навстречу просьбам местных церковников и других сторонников испанского господства, он был вынужден оставлять отряды для их охраны и в результате распылил свои силы на огромном расстоянии между Каракасом и Боготой. Это побудило венесуэльцев и новогранадцев вновь взяться за оружие, они надеялись сначала изолировать, а потом и ликвидировать испанские гарнизоны в отдельных населенных пунктах.

Восстали и жители острова Маргарита во главе с Арисменди. Большая часть острова вновь оказалась в их руках. Изменились настроения и в льяносах, где начали возникать антииспанские отряды. Льянеро, видя, что Морильо заигрывает с богатыми креолами, теперь нападали на своих бывших союзников.

В Венесуэле действовали партизанские отряды под руководством полковников Педро Сарасы, Хосе Тадео Монагаса, Мануэля Седеньо, негра Рохаса, индейца Хосе Мигеля Гуанагуаная. Партизаны были вооружены самодельными копьями, наконечниками которым служили иглы ядовитого кактуса пириту. Пользуясь поддержкой местного населения, они были неуловимы. Истребляя небольшие испанские гарнизоны, патрули и дозоры, партизаны незаметно подтачивали силы карателей. Испанцы не располагали резервами, в то время как ряды народных мстителей непрерывно пополнялись новыми волонтерами, многие из которых сложили свою голову в борьбе за независимость.

В числе погибших был и индеец Гуанагуанай. Испанцам удалось близ Барселоны захватить нескольких его бойцов. Им обещали сохранить жизнь, если Гуанагуанай сдастся. Индейский дождь, надеясь спасти своих товарищей, сложил оружие, но испанцы убили его вместе с другими пленными.

Сведения о дерзких партизанских действиях в Венесуэле обеспокоили Морильо. Он прекрасно знал по опыту борьбы с Наполеоном, как трудно воевать с восставшим народом, с партизанскими отрядами. Граф Картахены понял, что его ждет длительная и беспощадная война. Он писал испанскому правительству:

«Когда экспедиция под моим командованием появилась у берегов Венесуэлы, все преклонили перед нею колени, за исключением льянеро. Несомненно, что судьба вице-королевства Новой Гранады решит судьбу Венесуэлы, но только если экспедиция получит новое подкрепление. Венесуэла находится в состоянии всеобщего восстания. У меня мало сил, и я смогу только в течение недолгого времени сдерживать повстанцев». Необходимо, предлагал Морильо, установить военную диктатуру — «деспотическую, тираническую, разрушительную». «Других средств нет. Пусть королевский двор откажется от иллюзий: или мы будем рубить головы нашим врагам, или они нас уничтожат. Мы не должны оказывать снисхождения негодяям».

Это были рассуждения обреченного, хотя на счету у Морильо числились пока одни лишь победы. Тюрьмы Боготы не вмещали всех арестованных патриотов. Испанцы заточали своих противников в монастыри. Военный трибунал чинил суд и расправу над патриотами. По его приговору Кампло Торрес — президент Новогранадской республики, Мануэль Родригес Торрисес — диктатор Картахены, эквадорский генерал Монтуфар были расстреляны в спину, их трупы повешены, потом четвертованы и в таком виде выставлены на поругание. С особой жестокостью расправлялись колонизаторы с представителями креольской интеллигенции, с «грамотеями» — студентами, учеными, которых считали главными виновниками провозглашения независимости. Всякий, кто умел читать и писать, рассматривался испанцами как потенциальный повстанец, ему угрожали арест и смертная казнь.