Боливар

Боливар охотно покинул Ямайку. В пути он узнал, что сопротивление осажденных сломлено и крепость захвачена испанцами. Как быть? Возвращаться на Ямайку, где он будет жить, как в мышеловке, лишенный возможности предпринять какие-либо действия в защиту своей родины? Нет!

— Держите курс на Гаити! — приказывает Боливар капитану корабля.

Капитан повинуется.

— Мы поднимем против испанцев рабов, индейцев, льянеро. Президент Гаити Петион не откажет мне в помощи. Он сам бывший раб и непримиримый враг колонизаторов. С ним мы договоримся. Смелей расправляй паруса, капитан, ветер нам сопутствует, а впереди нас ждет победа!

С опаской смотрит капитан на своего пассажира. О чем он говорит, о какой победе? Дай бог благополучно добраться до Гаити, а то встретится на пути испанский галеон, и тогда висеть всем на реях…

В конце декабря 1815 года Боливар высадился в небольшом гаитянском порту Ле-Кайе-де-Сен-Луи (Рифы Святого Людовика). Он был немедленно принят президентом Александром Петионом. Петион был одним из вождей освободительной борьбы на острове Эспаньола и основателем первой в Латинской Америке республики — Гаити, население которой почти сплошь состояло из негров — бывших рабов.

Петион сознавал, что победа испанцев над патриотами на континенте явилась бы прямой угрозой независимости его родины, по соседству с которой на одном и том же острове находилась испанская колония Санто-Доминго. Петион выразил готовность оказать Боливару поддержку оружием и снаряжением, но при условии, если каракасец сможет сплотить вокруг себя большинство патриотов, находившихся в изгнании, и если он, Боливар, согласится отменить рабство на тех территориях, которые ему удастся освободить.

— Возьмите пример с нас, генерал, — говорил Петион Боливару. — У нас независимость завоевали рабы, они нанесли поражение опытнейшим французским генералам и их войскам, посланным к нам Наполеоном. Рабы сражались как львы, и не было такой силы, которая могла бы победить их, ведь они дрались за свою собственную свободу. Я думаю, что пример с Бовесом должен научить вас многому. Освободите рабов, и вы совершите не только благородное дело, но и завоюете независимость для своей родины.

— Обещаю вам сделать это, — ответил Боливар. — Своих рабов я давно уже освободил. Я всегда был на стороне народа, но теперь пойду вместе с народом против испанских поработителей.

В последующие недели бригантины Бриона свозили в Ле-Кайе патриотов, бежавших с континента на бесчисленные острова и островки Антильского архипелага. Вскоре в Ле-Кайе прибыли незадачливый диктатор Сантьяго Мариньо, братья Монтилья, бесстрашный Пиар, сподвижник Миранды шотландец Макгрегор, французский корсар Обри и многие другие патриоты и добровольцы, горевшие желанием сразиться с войсками Морильо и победить их.

Вслед за ними прибыл в Ле-Кайе и сам Боливар. Он созвал совет офицеров, которому сообщил о переговорах с президентом Петионом и предложил избрать командующего предстоящей экспедицией. Мнения разделились. Часть офицеров — Мариньо, Пиар, Бермудес — высказались против кандидатуры Боливара, которого они все еще считали главным виновником гибели Второй республики. Они предлагали назначить совет из трех или пяти генералов для руководства военными операциями. Брион заявил, что примет участие в экспедиции, только если ее возглавит Боливар. Мнение Бриона, без поддержки которого было немыслимо осуществить задуманный план, оказалось решающим. Боливар был избран главнокомандующим. Он назначил Мариньо своим заместителем, а Бриона — адмиралом и командующим республиканским флотом.

Три месяца спустя после появления Боливара на Гаити экспедиция была готова к отплытию. Она состояла из 250 человек, располагала 3500 ружьями, амуницией, типографским станком и семью небольшими кораблями, принадлежащими Бриону.

2 мая 1816 года, через 32 дня после выхода из Ле-Кайе, флотилия патриотов вошла в венесуэльские воды. Первой остановкой был остров Маргарита, где к Боливару присоединился генерал Арисменди, который только ждал оказии, чтобы вновь выступить против испанцев.

Пополнив на острове свой отряд новыми добровольцами и кораблями, Боливар направился в венесуэльский порт Карупано и захватил его после двухчасового боя с испанцами. Здесь Боливар торжественно провозгласил освобождение рабов и призвал их вступать в армию патриотов. Каракасец заверил, что «в Венесуэле не будет больше рабов, за исключением тех, кто желает остаться ими». Но на первых порах только две-три сотни невольников откликнулись на его призыв.

В Карупано Боливар сообщил, что патриоты намерены прекратить войну насмерть, если испанцы, в свою очередь, воздержатся от применения пыток и истребления мирного населения и пленных. Гуманные предложения Боливара не нашли отклика у испанцев. Они продолжали расправляться с креолами, убивать стариков, женщин и детей, а это вызывало ответные репрессии со стороны патриотов.

Война насмерть продолжалась.