Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера

Впервые мне это стало абсолютно ясно еще в 2015 году. На дворе было душное и жаркое лето, когда мы встретились в Мельбурне с Джоселин Бигнольд, директором некоммерческой организации по поддержке женщин McAuley Community Services for Women. Она сообщила мне, что во всем штате Виктория имеется только один круглосуточно работающий кризисный центр для жертв домашнего насилия. Джоселин управляла этим центром. Было видно, как сильно она переживает по поводу происходящего. По ее прогнозам, центр McAuley должен был свернуть свою деятельность через шесть месяцев, к 1 июля. Угрозой для него, да и для многих других подобных заведений в стране, стало ожидающееся прекращение государственного финансирования. Ранее оно осуществлялось в рамках принятого федеральным лейбористским правительством в 2009 году документа под названием «Национальное партнерство по противодействию бездомности» (National Partnership Agreement on Homelessness). Однако в 2012 году на выборах победила политическая коалиция, лидеры которой решили сократить 44 миллиона долларов из и без того ограниченного бюджета «Партнерства», который составлял на тот момент 159 миллионов долларов. В итоге федеральные власти объявили, что будут материально поддерживать приюты лишь до июля 2015-го. [1]

В январе того года никто в правозащитном секторе не знал, продолжится ли финансирование. Никаких уведомлений от официальных лиц не поступало. «Никто письменно не сообщил, будут ли перечисляться хоть какие-то средства после 30 июня», – говорила мне Бигнольд, и глаза ее горели гневом.

Тогда же, когда Джоселин с тревогой ждала новостей от правительства, 26-летняя Лейла Алави вышла на работу в парикмахерскую в Аубурне, западном предместье Сиднея. У девушки не так давно началась новая, независимая жизнь. За несколько месяцев до этого она ушла от мужа-насильника, Мухтара Хуссейниамери. Она разорвала с ним отношения после того, как он угрожал убить ее, а также «разобраться» с ее сестрой и друзьями. Лейла знала, что ее супруг на многое способен. Он уже не раз с упоением описывал сценарий убийства: сначала он повалит ее на землю, потом начнет душить, а когда она почти потеряет сознание, набросит ей на лицо одеяло, а сам будет удерживать своим весом ее тело. Алави нашла в себе силы, чтобы сбежать из дома и даже получить в суде охранный ордер. При этом она боялась, что Хуссейниамери отыщет ее, поэтому стала искать безопасный приют, где смогла бы скрыться на время. Но мест нигде не было – ни в Сиднее, ни в близлежащих регионах. Правда, ей выдавали ваучеры в отели Кинг-Кросса. Но когда она провела несколько ночей в гостиничных номерах в полном одиночестве, ей стало так страшно, что она предпочла перебраться к сестре. Алави обзванивала по десятку приютов в день, но нигде не могли ее принять. Тогда она сдалась и решила вернуться к обычной жизни. Надо было как-то зарабатывать. В салоне, куда она устроилась, все знали ее как доброго и отзывчивого человека. Коллеги вспоминают такой эпизод: у нее была клиентка, больная онкологией. Как-то раз та обратила внимание, какой у Лейлы красивый кошелек. Девушка немедленно достала оттуда деньги и подарила кошелек клиентке. [2] В один из дней, когда Алави занималась стрижкой, коллеги сообщили ей, что пришел бывший муж и стоит у дверей парикмахерской. Лейла не хотела, чтобы он устроил скандал прямо в салоне, поэтому вышла к нему на улицу. Через несколько часов ее нашли мертвой в ее собственной машине на подземной парковке. Убийца нанес ей пятьдесят шесть ножевых ранений – раны были на голове, шее, руках, на всем теле. Позже Хуссейниамери объяснит следователям: «Она нарушила нашу договоренность». Сестра Лейлы, Марджан Лотфи, опрошенная как свидетельница потерпевшей стороны, сказала, что переживает невыносимую боль от этой утраты: «Я все время думаю, почему ей тогда никто не помог? Почему она не получила защиту, в которой так нуждалась?»

Считается, что, пока в обществе не утвердится равенство полов, победить домашнее насилие будет невозможно. Но на это уйдут десятилетия.