Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера

Во время этих визитов офицеры беседовали и с жертвами, и с их обидчиками, пытаясь выяснить, какая вообще помощь требуется семье. Есть ли проблемы с работой, с зависимостями, с лечением психических заболеваний, с воспитанием детей. После этого к нуждающимся направляли соцработников или сотрудников других служб, которые могли оказать им поддержку. Однако для того, чтобы изменить прежний способ взаимодействия с семьями и ввести новый, Муру необходимо было сначала обучить сотрудников, прежде всего на собственном примере. «Мне нужно не просто указать им, что и как делать. Прежде всего надо объяснить, зачем мы это делаем». К одному алкоголику, регулярно бившему жену, полицию вызывали каждую неделю. «Что мы только не предпринимали, ничего не помогало», – вспоминает Грег. Тогда он решил попросить помощи у одного аборигена-старейшины, которого в Бурке все очень уважали. Во время следующего визита в ту семью он взял старика с собой, и тот авторитетно заявил домашнему тирану: «Раньше такое терпели, но теперь не станут. За тобой будут следить местные ребята-полицейские. Так что лучше перестань лупить свою старушку, это сейчас не принято». Потом Мур со старейшиной приходили к буйному алкоголику еще пару раз и, по словам суперинтенданта, «немного его усмирили». «Он на самом деле неплохой парень… Но спиртное срывает у него тормоза», – говорит Грег. В итоге этот человек даже согласился ходить в группу коррекции поведения для мужчин, чтобы «пообщаться и поговорить о важном». Эту группу организовал центр «Марангуки». Ее участники могли поделиться друг с другом своей болью, рассказать о потерях, обсудить пути исцеления и возвращения в общество. «Нередко за агрессивным поведением стоит травма или нечто подобное, – подчеркивает Грег Мур. – А групповая терапия помогает осознать проблему».

Личный контакт с агрессором позволяет полицейскому понять, насколько опасен этот человек, склонен ли он к рецидивам, будет ли выполнять условия охранного ордера.

К моменту, когда мы беседовали с суперинтендантом Муром, полиция уже год вела работу с этой семьей. Ни единого повторного эпизода насилия за год не случилось. Для стражей порядка из Бурка новый подход стал не просто «плановой операцией». Это была настоящая революция. Мур считает, что не надо ждать, пока проблема назреет, чтобы вмешаться: «Мы говорим своим подопечным: если они почувствуют, что что-то в семье неладно, если возникают первые трудности, пусть сразу же обращаются к нам». Таким образом полицейские дают всем понять: «Мы не хотим наказывать, мы хотим защитить».

* * *

Совет «Марангука» свел вместе все службы, ранее разобщенные и соперничающие, и организовал плодотворное сотрудничество. В отличие от Хай-Пойнта, где рабочая группа собиралась раз в две недели, активисты Бурка встречаются гораздо чаще, почти каждый рабочий день. «Мы ежесуточно отслеживаем происшествия и делаем особый упор на домашнее насилие», – говорит Алистер Фергюсон. В 9.30 в понедельник, вторник и среду сотрудники центра «Марангука» проводят встречи с полицией Бурка, обсуждают случаи абьюза и решают, как реагировать в каждой конкретной ситуации. Надо ли кому-то поехать и поговорить с мужем-тираном? Нужна ли семье помощь, есть ли в ней зависимые от алкоголя или наркотиков? Нужно ли их курировать? Нужно ли содействие в поиске работы? Что происходит с женщиной и детьми? Каждая история обсуждается в деталях, и совместными усилиями находится выход. Лучше действовать превентивно, в противном случае придется вмешаться судебным органам. «По четвергам мы встречаемся в расширенном составе с участием неправительственных организаций и государственных структур, а также медиков. Все вместе мы составляем план помощи для тех, кому она необходима. За последнее время мы добились неплохих успехов и откликаемся на любой инцидент практически мгновенно, так сказать, не даем ране загноиться», – подчеркивает Фергюсон.

* * *