Больно не будет

«Тебе точно не будет завидно?»

«Будет еще как. Поесть я люблю».

«Что бы ты хотел, чтобы я съела, Ярослав?»

Он думает несколько минут, я успеваю помыть голову, нанести легкий макияж и придумать, что надену, как получаю: «Сырники со сметаной или малиновым вареньем, кофе, бутерброд с сыром и ветчиной, омлет с чесноком и помидорами».

«Эй, боец, полегче! Ты перечислил мой дневной рацион».

В ответ снова смеющиеся смайлики. В холодильнике я отыскиваю творог и начинаю готовить заказ, варенье куплю по пути в супермаркете, кофе тоже возьму навынос в кафешке у больницы, чтобы был горяченький.

Сегодня он встречает меня, стоя у окна. Если бы не больничные стены, можно было забыть, что он здесь пациент, а не гость, — спину держит прямо, руки скрестил на груди. Увидев меня, делает взмах рукой, кивает, приглашая проходить. Он приставил стул к тумбочке, положил салфетки — имитируя столик.

— Привет, Катя! — говорит сквозь зубы, и я замираю как заколдованная. Словно он не поздоровался, а заклинание произнес магическое. Страшное. Глаза вытаращила, моргаю. Даже в лице теряюсь. А осознав, как он может истолковать подобную реакцию, пытаюсь взять себя в руки. Но поздно! Ярослав поспешно прикрывает лицо ладонью. — Проходи, не стесняйся.

Краска густо заливает мое лицо. Резинки, стягивающие его челюсти, конечно, выглядят не слишком эстетично, но и ничего ужасного в них нет. Зря он стесняется.

— Привет, — улыбаюсь я. — Дело не в шине, я просто… не ожидала услышать твой голос. Он такой… Прости, пожалуйста. Я так внимательно его слушала в магазине, что сейчас, в обычной обстановке, он буквально выбил меня из колеи. Мне казалось, будто… голос остался там, вместе с этим кошмаром.

— Ты хочешь, чтобы я молчал? — спрашивает, снова прикрываясь ладонью.

А мне хочется подойти и обнять его, но я не решаюсь. Он пригласил меня только на завтрак.

— Нет, конечно. Я привыкну, — и поспешно меняю тему: — Ты точно уверен, что хочешь этого? — замираю с пакетом у импровизированного стола. Губы расползаются в широченной улыбке. В голове тут же яркими красками рисуется картинка, как нас застукивает кто-то из его друзей или медперсонала. Пораженно замирает, крутит пальцем у виска!

Мало того, что чуть не угробила мужика, так еще и травит.

Ярослав кивает. Кажется, он забавляется. Присаживается на кровать, руки снова на груди, торопит жестом. Ну что ж, хозяин — барин.

Достаю тарелку с сырниками, открываю варенье, сметану. Отпиваю глоток кофе. М-м-м, с молоком и сахаром, безумно вкусно.

Его взгляд становится страдальческим, и это очень комично.

— Приятного аппетита, — произносит сквозь зубы. — Писец, как жрать хочется.

— Сейчас кто-то зайдет и навеки заклеймит меня стервой, — сообщаю я ему, не в состоянии сдержать смеха. На самом деле я очень голодна, не стала перекусывать дома. При нем, правда, кусок в горло не лезет, но пахнет аппетитно.

Он берет мою вилку, отрезает ребром четверть сырника, щедро макает в варенье и кладет на тарелку. Я беру столовый прибор и отправляю еду в рот.

— Очень вкусно, — говорю я.

— Запах — супер, — в доказательство делает глубокий вдох, блаженно закрывая глаза. Мне остро хочется его вкусно кормить каждый день своей жизни.

Даже головой приходится встряхнуть, чтобы прогнать навязчивую фантазию в виде Ярослава на моей кухне.

— Сама готовила. Я потом тебе сколько угодно нажарю, когда можно будет. Если захочешь.

Он смотрит на меня как-то странно, но кивает продолжать.

Самое идиотское свидание в моей жизни.

Да нет же! Никакое это не свидание! В том, что мы проводим вместе пару часов в день, нет ничего такого. Должно быть, у него есть девушка. Просто она его любит и жалеет, она ни за что не станет с энтузиазмом уплетать при нем твердую пищу, зная, что ему такое удовольствие светит не раньше, чем через месяц в лучшем случае.

Когда я убираю со стола, чувствую, что немного злюсь:

— Если тебе вздумается еще раз проверить мою совесть на прочность, то в следующий раз ты тоже должен есть. Хоть что-нибудь, хоть белковый коктейль тянуть через соломинку. Я себя, честно говоря, ужасно чувствую.

— Хочешь загладить вину? — перебивает Ярослав. Он очень серьезен, от его прямого взгляда вдоль позвоночника ползет колючий холодок. Кажется, кто-то чувствует себя намного лучше, и кого-то тянет на приключения. Он смотрит на мою шею, затем ниже на грудь, резко возвращается к глазам. Такое впечатление, будто он опомнился и остановился. Он моргает. Мне становится ужасно не по себе, и между тем как-то… хорошо.

Хорошо, что он так на меня смотрит. Значит, операция точно прошла успешно. И между тем я впервые до конца осознаю, что он — мужчина, а я — женщина, между разнополыми людьми стандартной ориентации, конечно, бывает дружба. Но это скорее исключение из правил.

— Как мне загладить вину, Ярослав? — слова звучат слишком покорно, слишком эротично. Его глаза темнеют, зрачки расширяются.

В этот момент дверь открывается и нас прерывает все тот же врач.

— Доброе утро, Ярослав, Катерина, — говорит он, подходя к нам. — А чем это так аппетитно пахнет? — окидывает взглядом палату.