Больные ублюдки (ЛП)

Не отнимая рук от трости, я откинулся на спинку дивана.

— Я знаю, что ты хочешь меня подразнить, а потом выплеснуть на хрен всю свою накопившуюся энергию. От своей победы и освобождения мира от Труляля и Траляля.

Куколка затаила дыхание, ее щеки стали ярко-красными. Я приподнял бровь и небрежно повёл пальцем.

— Поэтому танцуй… и я не прошу, — подчеркнул я, зная, что она прекрасно помнит окончание этой фразы.

Отбросив все любезности, я придал голосу мрачный тон, которому, как я знал, она точно подчинится.

— Я настаиваю.

Куколка порывисто выдохнула и, повинуясь моему приказу, двинулась к сцене. Моя марионетка на моих веревочках.

Стиснув зубы, я смотрел, как она поднимается по ведущей на сцену лестнице. Когда она вышла на середину и погладила металлический шест, я почувствовал, как у меня запульсировал член. Ее синее платье насквозь промокло, оно было порвано и заляпано кровью. Светлые волосы превратились в копну завитков, таких растрёпанных, словно я только что отымел ее у стены, обесчестив мою идеальную маленькую куклу. Ее глаза были обведены черным, а на губах остались следы розовой помады. Чулки были испачканы кровью, но остались невредимы, черные и белые полосы, словно ступеньки, привели меня к тому месту, куда мы оба хотели, чтобы я вошел.

Из динамиков зазвучала новая песня, тяжелые басы сотрясали стены комнаты. Певец пел о женщине, превратившей его в дикаря. Песня была как нельзя кстати. Рядом с моей милой Куколкой я реально двинулся умом.

Тем немногим, что еще остался.

Я откинулся на спину и постарался расслабиться, но все мои попытки полетели к черту, как только Куколка начала двигаться. Сжав шест, она принялась покачивать бедрами. Не сводя с меня глаз, она принялась водить пальцами по металлу, вверх-вниз. Её движения были медленными и соблазнительными. Я хорошо помнил, как скользили эти пальцы по моему члену. Она тоже. Улыбаясь, она гладила шест так же, как гладила меня.

— Быстрее, — приказал я, зная, что, несмотря на громкую музыку, она прекрасно меня слышит.

Куколка обошла шест, затем встала к нему спиной и снова впилась в меня взглядом. Она откинулась на него и, ударившись задницей о твердый металл, закрыла глаза. Потянувшись вверх, Куколка схватилась за шест у себя над головой. Затем она начала опускаться, медленно скользя вниз по шесту. Ее бедра были плотно сжаты. Она опустилась вниз и раздвинула их. Медленно.

Мучительно… чертовски… медленно.

Когда ее молочные бедра распахнулись, и показались ее "трусики", я тихо зарычал. Куколка выгнула спину, затем отвела одну руку от шеста и пробежала ею по бедру, пока не коснулась своих трусиков. Мне стало нечем дышать, и я замер без движения, когда она отодвинула в сторону белую ткань… и мне стала видна ее киска.

У меня из горла вырвался громкий рык, от этого звука Куколкины глаза распахнулись. Затем она отпустила ткань, и трусики скользнули на место.

Я пристально уставился на нее, мой член отчаянно нуждался в разрядке, но потом она поднялась вверх и, крутанувшись вокруг шеста, встала ко мне спиной. Она провела руками по шесту. Мои глаза устремились к длинным чулкам, закрывающим ее стройные ноги. Я скользнул взглядом вверх по ее молочным бедрам. Куколка взмахнула волосами и медленно оглянулась на меня. Мое внимание вмиг переключилось на ее лицо. На глаза, которые улыбались. Осознанно. Я опустил руку к промежности и поправил в штанах твердый как камень член.

Из груди Куколки вырвался громкий победный смех. Развернувшись ко мне лицом, она прислонилась спиной к металлическому шесту. Она впилась в меня своим взглядом, и ее широкая улыбка исчезла. Ее зрачки расширились, и она провела языком по губам. Она пожирала меня глазами с головы до ног, сиськи выпирали из тугого корсета.

— Кролик, Кролик, Кролик…

В одно мгновение ее лицо изменилось. Та невинная Куколка, которую я знал, испарилась. Её место заняла Куколка-шлюха. Куколка-стриптизёрша, вращающая бедрами в такт музыке.

Куколка-женщина, а не та невинная девочка, вместе с которой я рос.

Глядя на эту версию Куколки, я понял, что мы уже не в Стране Чудес.

Оттолкнувшись от шеста, Куколка сделала два шага вперед, а затем остановилась. Она взялась за ленты корсета. Глядя на меня из-под опущенных век и покачивая бедрами в такт наполняющим комнату тяжёлым басам, она принялась вытаскивать ленты из корсета. Когда у нее под пальцами начала расходиться ткань, я с силой сжал челюсти. Вся моя кровь, обжигая вены, устремилась вниз. По мере того, как сантиметр за сантиметром распахивался тугой корсет, мой член так сильно напрягся, что я зарычал от боли, вызванной соблазнительными действиями Куколки.

Увидев, как лента упала на Куколкины ботильоны на высоких каблуках, я поджал губы.

— Упс! — она подняла на меня большие невинные глаза и прикрыла рот рукой.

Её взгляд скользнул к ленте, затем снова взметнулся ко мне. Она опустила руку и ее губы растянулись в медленной ухмылке. Куколка двинулась вперед, и распахнула корсет своими тонкими пальцами.