Больные ублюдки

— Тебе это теперь не нужно, маленькая Куколка. Моя кровь — это все, что тебе когда-либо понадобится.

Я сглотнула и вгляделась ему в лицо.

— Правда?

Он кивнул.

— Если тебе нужно будет уменьшиться, она сделает тебя маленькой. Если увеличиться — то большой, — он наклонился, приблизившись губами к моему уху. — И она придаст тебе силы, если ты устанешь.

У меня округлились глаза. Она что, сильнее, чем голубой напиток? Я рванула флакон к груди, затем поднесла его к сочащейся ране у него на шее. Пока кровь заполняла флакон, внутри меня росло возбуждение. Когда всё было сделано, Кролик взял у меня стеклянный пузырёк, засунул в него пробку и надел ленту мне на шею. Я подняла руку и потрогала флакон — он был теплым.

Кролик взял с матраса мой нож, и одним быстрым движением полоснул им по ладони. Он сжал кулак, и кровь закапала на белье.

— Руку, — произнес он.

Я немедленно протянула ему свою. Кролик уставился на меня. Таким же стремительным движением он разрезал мою ладонь. Я зашипела от острой, жгучей боли.

Кролик наклонился и погладил меня по щеке своей окровавленной рукой. Его губы слегка изогнулись, как будто он улыбался. Потом он схватил меня за руку и, сжав вместе наши ладони, поднял их вверх. Я не могла отвести глаз от этого зрелища, и почувствовала тепло от нашей с ним смешавшейся крови. Кролик наклонил голову и провёл носом по моему лбу.

— Договор, подписанный кровью, — сказал он и вдохнул аромат мятного шампуня, оставшийся на моих недавно вымытых волосах. — Твой договор со мной… говорит о том, что теперь ты принадлежишь мне. Моя милая Куколка, твоя кровь слилась с моей. Твоя кровь течет вместе с моей по моим венам, отдавая мне твой свет.

Его нос скользнул вниз по моей щеке, и Кролик победно улыбнулся.

— А моя кровь теперь течет по твоим. Моя тьма… моя почерневшая душа пачкает твою, переманивая тебя на мою сторону. Моя Куколка… после всех этих лет, моя. Покорившаяся моей воле.

— Да, — мечтательно произнесла я, находясь во власти его слов, околдованная тем, что он так близко, кожа к коже, и мы связаны с ним кровью.

Я улыбнулась и посмотрела на глядящего на меня сверху Кролика.

— Всегда одно целое.

Стоя лицом к нему и не размыкая наших рук, я толкнула его на кровать.

Мои глаза скользнули по запачкавшей мои руки крови, и внезапно у меня внутри всё сжалось. На меня потоком обрушились образы, и я закрыла глаза. Я замотала головой, увидев то, чего мне совсем не хотела видеть…

— Свяжите её. И сделайте всё до того, как она устроит чёртово представление и привлечет ненужное внимание.

Меня ударили по лицу, и у меня закружилась голова. Во ртупоявился привкус крови. Я поморгала и посмотрела налево, а затем направо; с обеих сторон на меня смотрелоодно и то же лицо. Две одинаковых пары рук держали меня за запястья. Дядя Джеффри и дядя Сэмюэль. Меня пригвоздили к месту два моих дяди-близнеца. Я попыталась определить, в какой я комнате. Но она была мне незнакома. Где-то сзади открылась дверь, и я услышала шаги. Но у меня в голове всё плыло. Мой папа дал мне чашку чая. Но от чая у меня закружилась голова. Из-за этого у меня в голове все перемешалось, и я никак не могла сфокусировать взгляд.

— Не отпускайте ее.

Я посмотрела вниз на свои ноги и увидела, что там стоит мой папа.

А потом я увидела его. Ко мне подошел дядя Джон, и я вздрогнула. Я не любила дядю Джона. Он приходил за мной каждую ночь. Мне не нравилось, что он делал со мной в комнате напротив, куда раньше отводили Хитэна.

До того, как егоот меня увезли.

Мои глаза наполнились слезами, когда я представила себе его лицо. Когда я представила его глаза. Представила себе…

— Ты, вроде, сказал, что ей что-то там вкололи или типа того? — сказал моему папе Дядя Джон.