Болотная Империя (СИ)

   - Вот именно: мама знает?! - каркнуло в кустах.

   Отчим затрясся от злобы.

   - Так ты ещё и каркаешь, дрянь?! Издеваешься?! Сейчас я тебя отправлю к воронам, на небо!

   Он подошёл совсем близко, протянул руки к горлу Адели. В голове девушки пронеслось: "хватаешь врага за руку..."

   - Назад!!! - крикнула она, схватив липкую длиннопалую пятерню.

   Мгновение, и окружающий пейзаж резко изменился: дома, деревья, заросли кустарников куда-то подевались, вместо всего этого буйного великолепия возникла неприглядная пустошь, очень похожая на те картинки, которые Адель видела в толстых книгах из домашней библиотеки. Она попала в древнюю эпоху? Спросить было не у кого, вокруг висела подозрительная тишина, которая нарушалась едва слышным журчанием ручейков.

   Адель глянула под ноги и обнаружила совсем близко, на земле, ящерку, почти бесцветную, с глазами отчима. Из глазок ящерки брызнули слёзки.

   - Видишь, как всё просто в нашем грубом мире: либо ты меня отправляешь к птицам, либо я тебя к ящерицам, - сказала Адель. - Либо то, либо это...

   Она хотела ещё поиздеваться, но вдруг услышала стук. Стук деревянных мечей!

   Дуэлянты были очень маленького роста - всего один фут. Одежда их потрясала скромностью: серые холщовые балахоны, а обувь вообще отсутствовала. Они заметили девушку, перестали драться.

   Не желая приобретать новых врагов, Адель крикнула "Вперёд!!!" и очутилась у ворот своего дома.

   Из ворот вышла мать, не знающая, что она уже вдова. Её молодая соперница, теперь уже бывшая, всё ещё стояла в зарослях кустарника, не веря своим маленьким некрасивым глазкам.

   Похороны пропавшего без вести прошли без участия покойника: в фамильный склеп была поставлена символическая урна.

   Сразу после похорон Адель помчалась к своему тайному другу Эрику.

   Познакомились они на игровом поле у окраины города. Один из приезжих пареньков учил всех драться.

   - Бей прямо в нос! - сказал он Адели.

   - В чей?

   - Да хоть в мой! Только это не бесплатно...

   Выяснилось, что за целых десять ударов Эрик берёт всего лишь один серебряный диттхен. Или даёт пять крепких поцелуев. Адель с удовольствием согласилась на последнее условие, так как до этого её никто не целовал, даже дома. Все поцелуи перепадали младшей сестрёнке Марион, которая была копия мать: белокурые кудряшки каскадом, чуть ли не до колен, личико как с пасхальной картинки, голосок чисто как у ангела. Все умилялись, старались сделать ей приятное, пощекотать, накормить чем-нибудь вкусненьким.

   Адель говорила низким голосом, что не умиляло, а, наоборот, отпугивало. Большой рост её и большой размер ноги тоже не вызывали восторга.

   3.

   Будущая монахиня не только дралась и целовалась, но и училась верховой езде. Иногда она завязывала из своих тёмно-русых волос конский хвост, и тогда слышала от местных мальчишек:

   - Кобыла скачет на кобыле!

   Близко подходить обидчики боялись, защитник "обеих кобыл" всегда находился рядом и кулаки свои держал наготове.

   Вечерами Эрик учил её рисовать, он и это прекрасно умел, так как родом походил из Голландии, где почти каждый рисует. И гармонии он её учил, изо всех сил учил, это было в его же интересах, так как выглядел он ещё некрасивее Адели.

   - Глянь, какой у меня нос, больше твоего! И ростом я вымахал ого-го, да и зубы у меня неровные, гораздо кривее твоих! А в целом выгляжу я гармонично, скажи, ведь это правда, красавица ты моя?

   Всякий раз, услышав от друга "красавица", Адель бросалась к нему на шею и страстно лепетала, что гармония, верно, важнее тупой красоты.

   Впрочем, о страсти, как таковой, в её взрослом понимании, речь пока не шла. Ни Адель, ни Эрик не испытывали похоти, хотя знали, что это такое.

   У рыжего некрасивого Эрика уже был "опыт", у Адели ещё не было, но в те моменты они были чувственно равны - в каждом из них играла трепетная дружба, не более.

   - Вдвоём мы смотримся ещё гармоничнее! Даже самые некрасивые детали можно сложить великолепно, правда? - смеялся Эрик, обнимая её.

   Они друг друга считали красивыми, и от этого души и тела их пронизывал чудесный трепет, сродни божественному.

   Родители Эрика были портняжками, простыми и очень добрыми людьми. Адель им нравилась, они тоже считали её красивой. Строили они на неё планы? Неизвестно, ведь они были евреями, и сыну своему, вероятно, готовили более подходящую пару.

   Так или иначе, но однажды эта крошечная семейка снялась с места - запрягла свой фургончик и уехала.

   Семья рыжих Шнайдеров отчалила на заработки в Московию. Край этот, хоть и считался диким, но, по слухам, был невероятно хлебным.

   Хлеба и во Фридланде хватало, но почти всех гостей города отпугивали слухи о болотах, об их таинственной всасывающей силе, которая, если не погубит окончательно, то изрядно подорвёт здоровье, лишит энергии, отнимет деньги, которые, как уже сказано, тоже энергия. Родители Эрика успели наслушаться всяких историй.

   После отъезда друга Адель осталась одна, при своей красивой матери, которая, судя по всему, ничего не знала о гармонии.

   Сестрицу Марион выдали замуж, а братишек-близнецов отвезли в Кенигсберг - на воспитание к родителям Фридриха Лидке.