Болотная трава

— Зато тебя знает метрдотель, — возразил Лосев. — Не знаю, что приятнее, но опаснее метр. — И, сразу посерьёзнев, продолжал: — Вообще, Фёдор Кузьмич, тут всё получается непросто. Значит, вариант первый. Гарик приезжает вместе с Мариной и проходит через зал…

На этот раз совещание затянулось. Операция и в самом деле оказалась непростой. Даже план её. Очень уж много обстоятельств приходилось учитывать. И каждый понимал, что все детали было невозможно предвидеть. Как всякая сложная операция, эта тоже таила в себе какие-то неожиданности.

— А где Шухмин? — спросил под конец Лосев.

— Почему-то задерживается на «Мосфильме», — недовольно ответил Цветков и махнул рукой. — Ладно. Он позже подключится.

— Знаем мы этот «Мосфильм», — сказал Лосев. — Попробуй найди там кого.

— Эх, — неожиданно вздохнул Откаленко. — Люди пашут, сеют, строят, по морям ходят, кино снимают, а мы…

— Ну-ну, — строго сказал ему Цветков. — Брось эти настроения. Мешают работать.

— Ты про нас в газетах почитай, — посоветовал Денисов, и непонятно было, серьёзно он говорит или с насмешкой.

— Да, один уже вон дописался, — ответил хмуро Откаленко. — Юрист ему якобы какой-то признался, что когда милиционера видит, то скорей на другую сторону улицы переходит. В генах у него этот страх, оказывается, сидит. От сталинских времён, выходит.

— Это не «один дописался», — поправил Лосев. — Вполне может быть, что в те годы так в людей страх вошёл, что даже в гены попал.

— Ну ладно, милые мои, ладно, — примирительно сказал Цветков. — Другое время настало. Как Михаил Сергеевич говорит? Революционные перемены совершаются, вот так. Законность и честность — вот сейчас наш бог.

— А я лично не жалею, что в розыск пришёл. Я свою пользу здесь чувствую во как! «Сеют, пашут, строят», — повторил Лосев. — А вся эта мразь что в это время делает?

— Ну ладно, — прекратил разговор Цветков. — Из всей мрази главный для нас сейчас этот сукин сын в ресторане.

* * *

Вечер наступал тёплый и ясный. Лёгкие сумерки опускались на город. Светильники на улицах ещё не зажигалась. Однако возле ресторана было светло. Сияли огнями его высокие зеркальные окна за лёгкими белыми шторами. Огромные разноцветные буквы над входом лили загадочный свет на широкий тротуар. В него уткнулся длинный сверкающий ряд машин. Непрерывно подъезжали такси. Празднично одетые, оживлённые, люди поднимались к гостеприимно распахнутым зеркальным дверям, возле них стояли два швейцара в красивой жёлто-зелёной униформе.

По тротуару перед входом прогуливался Валя Денисов. Изящная его фигура в тёмном костюме, белой сорочке со скромным полосатым галстуком и букетиком цветов в руках вполне органично вписывалась в оживлённую, радостную суету возле ресторана и особого внимания не привлекала.

Валя внимательно наблюдал за входящими в ресторан людьми. Правда, приметы Гарика были весьма расплывчаты: круглолицый, «мордатый», как выразился Саша из того двора, куда заезжала в ночь убийства машина Гарика, черноволосый, густые брови, рост выше среднего. Вот и всё. Значительно лучше были приметы девушки, просто прекрасные приметы. Конечно, лучше бы было её хоть разок увидеть, но тогда бы Валя тут уже не находился.

Он всё гулял и гулял возле ресторана, время от времени поглядывая на часы. Было уже начало девятого. Неужели они не придут? Неужели Гарик в самом деле заказал кабинет на завтра? Валя упорно продолжал прогуливаться по тротуару со своим букетиком, который он уже тихо возненавидел, представляя со стороны свой дурацкий вид.

Но вот из ресторана вышел Коля Захаров, сотрудник их отдела, скромный, незаметный парень, которого никогда не узнаешь в толпе и уж подавно никогда не запомнишь. Коля, оглядевшись, направился к Денисову. Подойдя, он тихо сказал:

— Скорей всего, они уже в кабинете, Лосев считает.

— Как же так? — обеспокоенно спросил Денисов. — Я не мог их пропустить.

— Могли со двора пройти, там два служебных хода, один из кухни. На дворе темно, ребята недоглядели. Ты смотри, который час уже.

— Кто же мог там пройти?

— Гарик с девчонкой, конечно. Остальных гостей мы не знаем. Так что пошли за столик. Здесь за тебя уже присмотрят.

— Шухмин там?

— Нет его ещё.

— Скажи пожалуйста, — озабоченно покачал головой Денисов. — Ну пошли, раз так.

— Ничего, обойдёмся, — сразу понял его Захаров.

Они зашли в ресторан и в просторном, сейчас ярко освещённом, шумном зале пробрались к своему столику возле лесенки, ведущей в коридор, где размещались кабинеты.

За столиком уже сидели Лосев, Лена Златова — выйдя замуж, она оставила свою фамилию, чем, кстати, Игорь Откаленко был недоволен, — и ещё одна девушка из их отдела.

Лосев заметил приближающегося Денисова, собранного, сосредоточенного и лишь на первый взгляд казавшегося беззаботным, и неожиданно подумал, как Денисов изменился. Нет, во всём он такой же, как был, только исчезло равнодушие. Раньше бы Лосев, наверное, постарался, чтобы Денисов не участвовал вместе с ним в такой ответственной операции, сейчас же он был рад его участию. Но Виталий поспешил прогнать все эти неуместные мысли.