Болотник. Книга 2

— Насчет зимовья, я не возражаю — если все будут вести себя прилично. Есть одно условие. Зверьё не гонять! Мне на этом участке ещё всю зиму работать. Если захотите поохотится, только по согласованию со мной.

— Устраивает. Считай, что договорились, нам не до охоты будет. Завтра выходим в поле.

Глава 16

Восемь человек довольно маленькая партия, а список предстоящих задач, нарезанных нам, по мне так почти не подъемный. Участок, на котором расположено болото, был не единственный который предстояло изучить партии этим летом. Кроме него необходимо было исследовать еще два, более перспективных. Причем на болоте работа должна быть проведена комбинированная: рекогносцировка, картирование и топографическая съёмка местности, частичная магниторазведка и отбор образцов породы, для последующего лабораторного исследования. Геологические экспедиции длятся обычно с апреля по октябрь. День геолога отмечается в первое воскресенье апреля — это последний день, который геологи проводят дома, в городе. Потом выезжают в поле. Максимальная продолжительность экспедиции — пять-шесть месяцев, в среднем — два-три месяца. Все зависит от поставленных задач. Иногда можно за пару недель решить все вопросы, а иногда экспедиция длится несколько лет — с выездами в поле в летнее время. Наш мухосранск оттаивает довольно поздно, поэтом и экспедиция началась только в мае, и парой недель тут явно не отделаешься.

Лодка медленно шла по болоту, я за рулем, Батон на носу, а на длинном тросе, за нами волочилась полностью деревянная рыбацкая лодка, в которой с магнитометром обосновались Жора и Максим. Деревяшку пришлось купить. Чуткий прибор, в полностью алюминиевой аэролодке отказывался нормально работать, выдавая магнитные аномалии раз за разом. При передвижении в лодке, геологи использовали обычный, пешеходный, протонный магнитометр, а на немногочисленных островках, развёртывался оптико-механический М-27 на треноге и после снятия показаний мы продолжали свой путь. По возможности парни используют и теодолит с горным компасом картографируя местность. Нудная работёнка. Из-за шума мотора и винта, что бы переговариваться между плавсредствами приходилось постоянно орать, и голос, что у меня, что у Жоры уже практически сорван. Мне то проще, надо остановится или объехать препятствие, встаю и руками показываю, что я сейчас буду делать, а вот геологам подавать сигналы приходится только голосом, я ведь к ним спиною сижу. Раций у нас нет. Иногда я их не слышу, и на выбранную точку приходится возвращаться, разворачивая весь караван. Из-за маленького состава партии, еще одного человека в нашу команду не возьмёшь, есть и другие задачи, которые нужно решать, поэтому мучаемся пока так. Длинный трос постоянно путается в густой, болотной растительности, деревянная лодка, не предназначенная для передвижения по болоту, застревает. Для того, чтобы сорвать залипшую деревяшку, приходится постоянно сдёргивать её с разгона, что парням радости конечно не добавляет.

Работы ведутся на большой территории, и чтобы действовать эффективнее, Жора всю партию поделил на отряды, по специфике работ: геофизический, самый большой и состоит из нас троих. Отряд топографов и отряд сбора образцов — по два человека, сейчас они идут в разные стороны вокруг болота. Все в автономном плавании так сказать, палатки, рюкзаки и приборы мужики на своих горбах несут, использовать лошадей из-за лесистой и заболоченной местности не представляется возможным. Повар обосновался на заимке, сам себя кормит засранец, на базе никто из партии не появлялся уже почти неделю.

Я обернулся к парням и поневоле улыбнулся, сидят нахохлившись — пчеловоды-убийцы из фильма ужасов. По-другому не назовёшь, на головах у обоих шляпы пчеловодов с москитной сеткой, в руках штанги приборов, похожие на инопланетные бластеры, вид злой, переговоры между собой только на геологическо-матерном. Но мучится нам не долго осталось, топливо заканчивается, а для пешеходных магнитометров остался последний комплект батарей. Ещё пару километров пройдём и на базу.