Болотник. Книга 2

Слышно плохо, но итак понятно, о чем сейчас говорят. Палыч с китайцем жестко торгуются за каждую шкурку. Щупают, перебирают, что-то друг другу упорно доказывают, тыкая друг в друга соболями. Шестнадцать плотно упакованных мешков. Это сколько же соболя ты притащил старый? Так вот куда излишки уходят. А я всё голову ломал над этой задачей. Теперь всё встало на свои места. Это контрабандисты. Пипец они бесстрашные, китайцы эти, до границы тут очень далеко, пилить и пилить. Ай да Палыч, ай да сукин сын. Я им даже немного восхищаюсь. Я-то думал он меха где-то в союзе пристраивает, а он вона чего придумал. И как только они нашли друг друга?

Между тем события на полянке развивались. Перещупав буквально каждую шкуру из первого мешка, и о чем-то договорившись, Палыч принялся развязывать второй мешок. Это мы что, тут до вечера сидеть будем? На первый мешок они минут сорок потратили и их ещё пятнадцать штук. Но надо же досмотреть, чем дело закончится, поэтому сидим дальше.

Отвлёкшись от созерцания процесса торговли, я обратил внимание на других мужиков пришедших с Палычем. Знакомые всё лица, завсегдатаи кабинета начальника. Хорошо, что с ними Конева нет. Я дядю Мишу уважаю, да и он ко мне не плохо относится. Было бы жаль увидеть его в таком месте и в этой компании. Мужики держатся настороженно, в руках ружья. Впрочем, на китайцев не направляют, те тоже начеку. Встали грамотно, каждый из пришлых как минимум у двоих на виду. А китайцы все сплошь молодые. Нация у них такая, как и у корейцев, что возраст с трудом можно определить, вот глянешь на мужика, а ему и тридцать пять и шестьдесят пять может быть, только по другим, косвенным признаком возраст угадывается. Ну там волосы седые, например, или руки дряблые, и то не всегда. А эти все молодцы как на подбор, роста одинакового, примерно метр шестьдесят пять — метр семьдесят, крепкие. Прически одинаковые, все почти на ноль стрижены. Это у них чего, дресс-код для приема в контрабандисты? Или это вояки переодетые? Всё может быть. Лозунг: «Русский с китайцем братья на век», сейчас временно не работает. Не так давно инцидент на острове Даманском случился, да и Мао Цзэдун с дорогим Леонидом Ильичом сейчас совсем не друзья. Вооружены карабинами Мосина, образца 1944 года. Этот карабин легко отличить от других изделий знаменитого русского оружейника по наличию несъёмного, игольчатого штыка, ружбайка нифига не охотничья.

А тем временем, видимо сбив оскомину в торговле на первом мешке, Палыч с китайцем заметно ускорились. Видимо и тот, и другой, не хотели затягивать до темноты. Следующие пятнадцать мешков они посмотрели часа за два. Наконец наступил момент расчета за поставленный товар. Китаец жестом подозвал к себе одного из напарников и тот передал Палычу несколько пачек денег. Советских денег. Валютой значит ещё не балуемся, ну один тебе Палыч маленький плюсик к горе минусов. Палыч пересчитывает каждую пачку, на выбор вытягивает купюры и пристально разглядывает на просвет. С доверием у партнёров по пушному бизнесу значит не очень, не доверяют друг другу.

Но вот вроде и закончены все дела, но пока расходится частная компания и не думает. Мужики и остальные контрабандисты остались стоять как стояли, а Палыч со своим торговым партнёром сели на брёвнышко и что-то обсуждают. Эх, послушать бы! Больше, по-моему, китаец задает вопросы, а Палыч обстоятельно отвечает. Одних ответов видимо было недостаточно, китаец достал из сапога какую-то бумажку, над которой они оба и склонились, увлеченно тыкая в неё пальцем. Ты чего это разошёлся старый? Получил деньги и вали, болтун — находка для шпиона! Рядом уже ерзает Сёма, но внимательно посмотрев на меня, попыток как-то действовать не предпринимает. Изучил меня уже за эти годы дружище, понимает, зря тратить своё и его время я не буду. Сидим и смотрим — значит так надо.

Закончились и переговоры. Китаец, почти незаметно передал Палычу маленький сверток, и пожав друг другу руки, Палыч с китайцем встали. Мужики, тут же подхватив свои пустые мешки и рюкзаки, поспешили убраться с поляны. Ну и нам пора, нужно нам с Семёном всё обстоятельно обговорить.

Стараясь не шуметь выползаем из кустов, и пресекая попытки Семёна немедленно начать разговор, тащу его как можно дальше от лагеря китайцев.

— Это блядь чего такое сейчас было? — Как только мы убрались достаточно далеко, начал разговор Семён. Мой друг выглядит растерянным и расстроенным.

— Валим в лагерь, Сёма, срочно! Там поговорим — принимать решения я пока не готов, нужно всё обдумать и по дороге на нашу ореха-заготовительную фабрику я этим и займусь.