Болотный Человек Bogman

Я положила трубку и задумалась. Потом взяла бумагу, ручку и стала прослушивать запись сообщения снова и снова, пока не записала каждое слово. Потом включила компьютер и стала переводить. В ногу впивались кошачьи когти, но я отлягивалась и быстро печатала: «Тоня, здравствуйте. Простите, но мне только что пришло в голову… Я ведь помню того водителя. Вернее, я на него внимание не обращала, пока нам поход в театр не организовали. Он сам не ходил, а только привез нас. Когда я выходила из машины, он подал мне руку. Я заметила, что он мои часики разглядывает и колечко мамино с сапфиром, которое я только в театр и решилась надеть. Я руку выдернула, а он оскалился. Противный такой, зубы как у бобра и глаза хитрые. Парень на снимке точно не он. Позвоните мне, я расскажу вам больше о том, как он выглядел и как разговаривал… не со мной, а с другими. Мой номер…» Наташа говорила быстро и горячо, будто боялась, что снова все забудет.

Я пошла на кухню, покормила кота и сама сжевала бутерброд с паштетом. Я никогда не смогла бы быть ни следователем, ни сыщиком, ни даже дилетантом. Мои мысли отказывались организоваться, никаких логических ступеней они не строили, и никаких идей не рождали, и выводов не делали. Все, о чем я могла думать, это кому звонить? Тому или Филу? И что именно им сказать? А главное — как? Какими словами? Пусть они думают дальше, что с этим делать. Но что-то мне мешало. Какая-то деталь, которая не желала определяться и пугала меня своей значительностью. Я должна была уловить эту деталь и убедиться, что она доставлена по адресу в целости и сохранности. Если я не подберу правильных английских слов для передачи этой мысли, то она может потеряться в процессе. А сделать это я могу, только поняв ее сама.

Мы с котом поднялись к себе и улеглись на кровать. Здесь гораздо тише, и я смогу поразмышлять спокойно.

Давайте думать не по мере поступления информации, а по порядку событий. Я уже знала от Тома и Фила все имена и порядок похищенных: Славик, Владимир, Наташа, Петр, Дима, Алексей и Инна. Первые трое были похищены осенью в 96-м, а остальные — позже, в течение летнего семестра.

Славик валял дурака и подал Свиридову первоначальную идею. Подготовка к похищению заняла не меньше месяца, а сама операция заняла ровно четыре дня.

Владимир сам рассказал похитителю про маму-банкиршу, поплатился за это наследством дедушки — квартирой в центре Москвы. Свиридов обработал его маму в две недели.

Наташа не кичилась состоянием отца. Свиридов сам распознал в ней богатую невесту. Папа Наташи заплатил за больную дочь коллекцией драгоценностей, но приложил к ним письмо в одном из чехлов, где угрожал Свиридову. Он потом сам сказал полиции точное содержание письма, где одна строчка была незабываемой: «Я тебя из-под земли достану и скормлю тебе твою требуху. Ты подохнешь, но хоронить я тебя не дам». Неделю назад именно из-за этих слов папу сильно подозревали в сотворении богмэна, но у него оказалось железное алиби, а деньги шли на лечение дочери, а не на киллеров.

Угроза так и осталась пустой, однако Свиридов притих до самой весны. Может, он решил, что ему хватит и пора завязывать, раз уж врагов нажил. Но к летнему семестру пришла новая партия учеников, и один из них приехал со своим компьютером, да такой навороченный, что сам просился в пасть. Папа заплатил за своего Петеньку круглую сумму, но досаду выместил на самом Петеньке, отправив его на родину предков, за Урал, осваивать ремесло лесоторговца.

Семнадцатилетний Дима просто швырял деньгами направо и налево. Оказалось, что он мстит отчиму за то, что тот избавился от него на срок медового месяца с мамой Димы. Отчим отказался платить, сказав по телефону удивленному Свиридову: «А Дмитрию передайте, что за такие шуточки он пойдет теперь в армию как миленький. Мне тут он все равно не нужен». За него выкуп, как ни странно, так и не заплатили, если не считать единственного богатства мамы, какой-то дорогущей бирюльки и обещания обеспечить молчание. Убивать пацана Свиридов либо не собирался, либо поостерегся.

Алексей был самым маленьким, но и самым балованным из всех. Его перепуганные родители были таким легким и богатым уловом, что Свиридов, видимо, обнаглел и свою последнюю жертву выбрал необдуманно, не проверив.